Наследник пиратов
Шрифт:
Когда-то давно этот фонтан был действующим, но теперь его чаша высохла и на дне валялись только пара рыбьих костей да морская галька. В центре фонтана стояла резная каменная колонна, из которой торчали головы двух чугунных чаек. Были времена, когда из их разинутых клювов била вода. А на вершине колонны сидел одноухий кот бандитского вида, сжимающий в лапах свиток, на котором были выгравированы слова: Подлиза — корабельный кот.
На старинных часах, украшавших витрину морской антикварной лавки «Нептун», было полдвенадцатого, когда Хьюго на цыпочках выбрался из своей комнаты и, крадучись, спустился вниз по скрипучей лестнице. Лили и Дейзи уже давно разошлись
И все же мальчик был рад, что прочел ее. Вот почему он сейчас укрылся на том самом дереве, с которого свалился всего несколько ночей назад. Он терялся в догадках о том, кто придет в эту полночь к фонтану.
И ему не пришлось долго ждать.
На площади показалась пожилая незнакомая дама в туфлях из мышиной кожи, потертом пальто и залатанном платье. Ее широкополая вельветовая шляпа была приколота к волосам длинными шпильками и украшена серебристой рыбьей костью. В одной руке незнакомка сжимала зонтик с ручкой в форме кошачьей головы, в другой — огромную кожаную сумку. Большие, как плошки, глубоко посаженные глаза женщины были подведены темно-синим карандашом, а над верхней губой росли длинные серебристые волоски, смахивающие на кошачьи усы.
Оглядевшись по сторонам и решив, что сад пуст, женщина пронзительно мяукнула.
В ответ на ее зов из темных закоулков сада донеслось нестройное мяуканье, и к фонтану потянулись тощие уличные кошки и коты. Каждый кот тащил в зубах смятый листочек и гордо клал к ногам своей признанной хозяйки с той гордостью, с какой домашние коты бросают на пушистый ковер гостиной воробьиные тушки.
Незнакомка сгребла жадными руками грязные бумажки и, лихорадочно сверкая глазами, стала делить их на кучки. Потом, к вящему удивлению мальчика, она расстегнула пальто и стала совать новые бумажки в пришитые к подкладке карманы. Карманов было много, и в каждом уже лежали белые кусочки бумаги — счета, чеки, открытки, любовные письма. Внезапно внимание Хьюго привлекло еще кое-что.
К подкладке были пришиты рыболовные крючки, на которых покачивались капсулы, точь-в-точь такие, как на голубиной лапке. Кошки, не мигая, глядели, как женщина распихивает по карманам записки. Наконец она застегнула пальто, широко улыбнулась и открыла сумку.
Внутри сумки оказались ячейки, в каждой из которых сидел почтовый голубь. Не обратив на птиц никакого внимания, женщина вытащила наружу грязный серый мешок и снова захлопнула сумку.
— А это вам, мои маленькие, — обратилась она к внимательно наблюдающим за ней кошкам и достала из мешка рыбьи головы. — Мамочка вас не забыла. Да? Мамочка любит своих умных, красивых кисок…
Кошки и коты по очереди подходили к хозяйке, брали из ее рук заслуженную награду и по одному исчезали в тенистом саду.
Когда
— Элфи, Элфи, дорогуша, — захихикала незнакомка. — С каждой нашей встречей ты выглядишь все шикарней. Тебя уже не отличить от тех важных персон с площади Монморанси!
— Не такие уж они и важные, если знаешь их маленькие грязные секреты, да, Крыссида? — ухмыльнулся ее собеседник, поправляя шелковый галстук и отвешивая легкий поклон.
— Это точно, Элфи, дорогуша, — пропищала Крыссида Клоу. — Где уж им сравниться с Элфи Спенглом, или, правильнее сказать, с господином Элиотом де Миллем.
Элфи и Крыссида язвительно расхохотались. Хьюго затаил дыхание. Где-то в саду раздавался хруст рыбьих костей.
— Как я рад тебя видеть, Крыссида, — продолжал тем временем директор института. — Ты была со мной с самого начала моей головокружительной карьеры. — Он содрогнулся, вспомнив свое прежнее жалкое существование. — И поэтому я сам хотел сообщить тебе важные новости!
— Какие новости, Элфи, дорогуша? — Усики над верхней губой Крыссиды затрепетали от возбуждения.
— Что ты скажешь о собственной голубятне и кошачьем приюте, дорогая подруга? — торжественно вопросил Элиот де Милль.
— Я уже говорила тебе сотню раз, Элфи, дорогуша, — нахмурилась Крыссида. — Я и шагу не ступлю в твой институт, пока там обитают эти мерзкие большеногие твари. Они хуже собак, а ты знаешь, как я не люблю собак, Элфи, дорогуша…
Элиот де Милль снова разразился хохотом:
— Нет, нет, Крыссида, институт тут ни при чем. Я знаю, как ты его не любишь. Но это не единственное строение на Светлячковой площади!
— О чем ты, Элфи, дорогуша? — подозрительно спросила Крыссида.
— О магазинах, расположенных на южной стороне площади. — Элиот де Милль указал палкой на темнеющие в ночи дома.
— Но о каком? О каком именно магазине? — заверещала Крыссида, абсолютно теряя над собой контроль.
Элиот де Милль важно выпятил впалую грудь.
— Они все твои! Все до одного!
Глава 14
Как только площадь опустела, Хьюго соскочил с дерева. Ковер плавно опустил его на землю. Мальчик торопливо свернул его в рулон и почти бегом поспешил к антикварной лавке.
Проскользнув в дверь, он направился прямиком на кухню. Там он, широко зевая, плеснул в кружку «Проясняющего чаю» и крепко задумался.
Мальчик понимал, что Элиот де Милль, он же Элфи Спенгл, хочет выдворить с площади добрых друзей его родителей, чтобы магазины, мастерские и лавки достались той коварной кошатнице.