Наследник пиратов

Стюарт Пол

— Кто бы сомневался. — Элиот опустился на ящик из-под чая и вперил взгляд в свою собеседницу. — Вряд ли господин Пингл хочет, чтобы братья или господин Дафф узнали его маленькие секреты!

Оба расхохотались.

— Другие лавчонки теперь тоже не узнать, — сообщила Крыссида. — Кошки облюбовали магазин ковров, а голуби поселились в мастерской. Что до меня, то чая мне теперь хватит на всю жизнь, Элфи, дорогуша! Кстати, о чае…

Старуха взяла заварочный чайник с якорем на крышке и разлила

ароматный напиток по чашкам.

— Как насчет «Слезливого чая» от Камомилло?

Элиот взял в руки свою чашку.

— За наще великое будущее! — провозгласил он с торжествующей ухмылкой. — За будущее, полное человеческих тайн.

Хьюго вошел в комнату. Вдоль стен тянулись бесконечные полки со старыми выпусками «Светлячкового вестника». Эти журналы были потертыми, как будто кто-то перечитывал их снова и снова много раз.

Внимание Хьюго привлекли разноцветные затейливые обложки, на них были изображены ковры-самолеты, голубые обезьяны, Снежные Великаны и тропические птицы. Заголовки обещали читателям увлекательные истории, мифы, былины, сказания. Эти журналы были совсем не похожи на те, которые Хьюго видел в подвале. Эти выпуски «Светлячкового вестника» были добрые и красивые.

— У нас гости, дорогой друг, — раздался вдруг чей-то голос.

Хьюго оторвал взгляд от журналов. Из-за стола, усыпанного свитками и бумагами, на него смотрел седовласый старик — Уилфред Макферсон собственной персоной. На коленях у него сидел Снежный Великан.

Хьюго улыбнулся.

— Меня зовут Хьюго Пеппер, — сказал он. — У меня есть для вас интересная история…

— …с утра до ночи мыла полы, чистила серебро, выбивала ковры, — всхлипывала Крыссида Клоу. — Ничего удивительного, Элфи, дорогуша, что в какой-то момент я стала рыться в чужих вещах. Я не хотела, — завывала она, делая еще один большой глоток. — Они сами меня довели!

— Этот ужасный велосипед, — хныкал Элиот де Милль. — Ну конечно, они надо мной потешались. А ты бы не стала, Крыссида? — Он плеснул себе еще чаю. — Что, разве не стала бы, если б увидела помощника мясника на старом велосипеде с разными колесами? — Элиот запрокинул голову назад и зарыдал. — По-другому и быть не могло!

— Страшнее всего неведение. — Уилфред Макферсон вытер заплаканные глаза и посмотрел на Хьюго. — Разумеется, я понимал, что произошло что-то ужасное, но мне не хватало сил принять это. Я потерял всякий интерес к жизни и заперся в своем кабинете среди моих любимых изданий.

Он сокрушенно покачал головой и ласково погладил Снежного Великана.

— Каким же жалким дураком я оказался. Как позволил этому негодяю Элиоту де Миллю завладеть институтом и так нещадно эксплуатировать твоих детей?

Снежный Великан нежно поглядел на убитого горем редактора и потрепал его по руке.

— Вффл ммфлл, вффл вфффл, ммф, — прошелестел он.

—

Я знаю, вы пошли на это ради меня, дорогие друзья. Но от этого мне еще больнее. Я упирался собственными несчастьями и не видел, что происходит вокруг. Как я мог жить, когда Филлида, Финеас и их чудесный малыш исчезли с лица земли? — Уилфред поглядел на Хьюго блестящими от слез глазами. — Но теперь, когда ко мне вернулся мой чудный внук, я как будто бы пробудился от долгого сна. Спасибо, что рассказал мне свою историю, Хьюго. Ты осчастливил старого глупого писателя.

Уилфред Макферсон тяжело поднялся на ноги и взял мальчика за руку.

— Но тебе лучше бежать отсюда, мой мальчик. Институт — гиблое место. Элиот де Милль отравил его своей желчью. Я так рад, что ты прилетел в Харбор Хайтс, но твой дом теперь не здесь. Возвращайся к Харви и Сарви на Морозный Север с моим благословлением.

Редактор повернулся к Снежному Великану и погладил его по мохнатой белой голове.

— Ранальф отведет тебя к воздухоплавательному зимнему экипажу. Они с Финулой узнали его, как только увидели на крыше мастерской Ившема. — Он печально улыбнулся. — А узнав, принесли сюда. Они думали, это развеселит меня. Но ступай же, мой мальчик, пока не вернулся Элиот де Милль.

Но Хьюго лишь покачал головой, в его голубых глазах появилась совершенно недетская решимость. Он взял в руки один из старых выпусков журнала и потряс им перед носом у дедушки.

— История еще не закончилась, — произнес он дрожащим от возбуждения голосом. — У нас есть еще целая ночь для того, чтобы написать счастливый конец!

Элиот де Милль осушил глаза дорогим шелковым платком и встал на ноги.

— Вроде бы полегчало, — криво усмехнулся он. — Я рад, что могу теперь ходить по площади, не опасаясь бьги узнанным.

— Ты заслужил это, Элфи дорогуша, как никто, — заявила Крыссида Клоу, подергивая усами.

Элиот накинул свое шикарное пальто, надел высокий цилиндр и уже переступил порог бывшей антикварной лавки Нептун, как тут же шарахнулся назад. В окнах Института Путешествий и Странствий горел яркий свет.

Оставив Крыссиду Клоу в одиночестве заливаться слезами, директор быстро зашагал к институту, позвякивая связкой серебряных ключей. Он вставил ключ в скважину, повернул так и сяк, но замок не поддавался. Пылая от ярости и гнева, Элиот де Милль заколотил в дверь кулаками.

— Что происходит?! — возопил он. — Впустите меня! Впустите меня!

Глава 20

Элиот де Милль, понурив голову, сидел на ступеньках своего института. Всю предыдущую ночь он пытался прорваться внутрь. Он молотил в дверь кулаками, вопил, пока не охрип, пытался отворить снаружи плотно закрытые ставни, изорвав в клочья свои нежно-голубые лайковые перчатки. Пожарная лестница куда-то пропала, а все задние двери оказались заперты на ключ. И, когда над городом стал заниматься рассвет, у него уже не осталось сил на дальнейшую борьбу.