Наследник семейного проклятья
Шрифт:
– Поставь его немедленно! – крикнул он, подбегая к ней.
– В чем дело? Не смей на меня орать! Ты забыл, мой дорогой, на чьи деньги ты живешь? – спросила тихо, но угрожающе она.
Макияж у нее был идеален. Она поставила ногу за ноги и еще раз, теперь уже демонстративно, отпила из бокала.
Он подбежал к ней и выхватил из рук бокал и кинул его на пол. Бокал разлетелся в дребезги и виски впитался в белый ковер.
– Ах, ты… я этот ковер в индии купила! – закричала она.
– Не ври!
Она ударила его кулаком в живот и пошла к лестнице. Она – его жена, Раиса.
Он стоял и держался за живот. Больно она его ударила. Тут зазвонил телефон.
Он достал телефон из кармана пиджака и поднес к уху.
– Ало! – огрызнулся он.
– Дмитрий Серафимович, доброе утро, – послышался тихий женский голос, – когда вы будете на работе?
– А что, что-то случилось?
– Ну, пришел человек, говорит, биограф семьи Романовых.
– И что ему от нас надо? – злился Дмитрий.
– Он хотел поговорить о какой-то пропавшей подвеске XIX века. Он сказал, что вы должны об этом знать.
– Интересно, откуда?!
– Дмитрий Серафимович, я не знаю! Я сказала, то, что мне сказали.
Дальше он услышал лишь короткие гудки.
Он поспешно положил телефон в карман пиджака и, выйдя из дома, сел в свой черный джип, и поехал на работу. А работает он в маленькой компании, которую он открыл сам. Она занимается изучением и экспертизой ювелирных украшений.
Вся компания вместилась в одно маленькое двухэтажное здание.
Он припарковался возле входа, захлопнул дверь своего джипа и пулей влетел в здание.
В фойе его ждала его секретарь Светлана, это она ему тогда звонила, и тридцатилетний мужчина в смокинге.
Светлана была его любовницей, и этот факт он даже не пытался скрывать. А зачем? Все в компании знали, что у них роман.
Она была черной юбке-карандаше и белой блузке. Волосы у нее, как и у его жены Раисы, были светлые и длинные. Но у нее они были закручены в тугой хвост.
– Здравствуйте, Дмитрий Серафимович, а это наш гость, Станислав…
– Станислав Аркадьевич, – протянув руку для рукопожатия Дмитрию.
– Зубов, Дмитрий Серафимович, – представился Дмитрий и похлопал гостя по плечу. У него не было настроения для рукопожатий. Он по-прежнему злился из-за надоедливой жены.
– Что вам угодно? – спросил Зубов.
– Я пришел по поводу одной золотой подвески. Она была создана в начале XIX века, а украдена в середине того же века. Я хотел бы узнать о ней...
– Что именно вы хотите знать? – спросил, успокоившись, Дмитрий.
– Все. Я хочу знать об этой подвеске все.
– Хм, вы понимаете, чего вы хотите? Я должен рассказывать вам полдня про какую-то там подвеску, которая
Станислав Аркадьевич открыл рот, но ничего не придумал, чтобы ответить.
– Поймите, я должен выяснить все об этой подвеске, – жалостливо промычал Станислав. – Я должен.
– Зачем?
– Понимаете, украшение было создано специально для Александры Федоровны, жены Николая I.
– И что?
– То, что я биограф семьи Романовых, и просто обязан иметь всю информацию об этой подвеске. Я обязан раскопать всю информацию об этой подвеске и должен понять, кто ее украл.
Он глубоко вздохнул.
– Вы поможете?
Он задумался.
– Да помогу.
ВЛАДИМИР
Он вошел в свой кабинет и сразу покосился на трех коллег, сидевших за своими столами.
– Привет всем, – пробормотал он и, пройдя к своему столу, сел за него и включил компьютер.
В ответ – молчание.
Вдруг в кабинет вошел лысый мужчина тридцати лет в спортивном костюме.
– Владимир Сергеевич, где я могу написать заявление? – спросил этот мужчина.
– Здесь. А откуда вы знаете мое имя? – спросил Владимир Сергеевич Поляков.
– Так, твой наставник меня в тюрьму на десять лет упрятал! Помните?
– Ломов! Точно! – всплеснул руками Поляков.
Владимиру двадцать четыре года, он всего лишь год работает в полиции, а до этого был практикантом. Он среднего телосложения, светлые, короткие волосы, не женат. Клянется всем, что никогда в жизни не женится. Родители умерли в день его совершеннолетия и с тех пор он никогда не празднует день своего рождения. Живет центре города, в небольшой двухкомнатной квартире с немецкой овчаркой.
– А зачем тебе уже заявление писать? – спросил Поляков, улыбаясь.
– Да, ограбили меня, Димка.
– Ааааа, ну это тебе к Резнецкому, – и указал на сорокалетнего мужчину за соседним столом.
Он непонимающе взглянул на Полякова.
– А чего не к тебе? – спросил Ломов.
Он глубоко вздохнул. Не занимается он скучными кражами. Он занимается интересными делами: психами, маньяками, серийными убийцами. Никак не ворами! Если только этот вор не убил двадцать человек. Вот только Владимира Полякова как холодной водой окатили, когда он понял, что следователь — это не то, что показывают в сериалах и фильмах. Нет. Интересных убийств нет (практически нет). Вообще, такое определение, как «интересное убийство» в полиции считают не приемлемым. Ведь убийство – значит кого-то убили. А смерть человека – траур. Но для Владимира Полякова не бывает траура. Для него труп – рабочий материал. За это его и недолюбливают.