Наследник волшебника

Худ Дэниел

– Кессиас, – неуверенно произнес он, сомневаясь, стоит ли вообще обсуждать мелькнувшую мысль, – а где появляется этот призрак?

– В каком смысле – где? – переспросил эдил, не отрывая сердитого взгляда от высоких дверей храма Беллоны.

– Я хотел спросить – он околачивается в каком-то одном месте или его можно встретить везде?

– По правде говоря, Ренфорд, я понятия не имею. Это же призрак, у него постоянного адреса нет!

– Обычно такие адреса существуют. Говорят, привидения далеко не отходят от места убийства…

– Вон

оно что. Вы, значит, подозреваете, что по городу бродит дух вашего Двойника? – уточнил Кессиас и вздохнул. – Я пошлю человека навести справки.

Эдил жестом подозвал одного из стражников и принялся ему что-то негромко втолковывать. Стражник обеспокоенно вздрогнул, замялся, потом в свою очередь что-то сказал, но, заметив, как зловеще зашевелились брови начальника, быстро отдал честь и ринулся вниз по улице. Кессиас покачал головой, словно услышал нечто, во что отказывалось верить все его существо.

– Нет, вы себе представляете – он просит освободить его от ночных караулов. И ладно, он бы один, но ведь таких половина! Просто морока с этими дурнями: однако чего мы стоим? Чтобы вступить в схватку со львом, надо хотя бы войти в логово зверя.

Много чести, подумал Лайам. Клотен никакой не лев, а скорее хорек. Впрочем, когда они двинулись к храму Беллоны, он почему-то предпочел пропустить эдила вперед.

Внутри святилища многое переменилось. Правда, серый грифон по-прежнему сидел в клетке, подвешенной к куполу, а за алтарем стоял все тот же видавший виды сундук. Но сам алтарь уже не был пуст – там теперь лежала груда испятнанных кровью мечей, а в яме для жертвенного костра бушевало пламя (над ним висел котел, в котором грелась вода). Избитые, кое-как перевязанные люди лежали на полу, или сидели опираясь о стены, или ковыляли туда-сюда с ковшиками и бинтами в руках.

Обстановка, царившая в помещении, напоминала скорее военный лагерь, чем храм. Лайаму довелось повидать добрую сотню таких лагерей, и этот отличался от прочих лишь тем, что располагался под кровлей, – а еще тем, что Лайам сейчас не входил в состав отдыхающего после боя отряда. Это был враждебный отряд, что тут же подтвердили устремившиеся на вошедших недружелюбные взгляды. Двое храмовых стражей, очевидно не пострадавших в драке, преградили им путь копьями.

– Прочь с дороги! – прорычал эдил. – И позовите сюда иерарха Клотена! Мне нужно с ним поговорить.

Стражи переглянулись, и один из них уже открыл рот, чтобы ответить эдилу дерзостью, но тут рядом с ними возник Сцевола.

– Все в порядке, – произнес он своим хриплым шепотом и легко коснулся плеча ближайшего караульного. – Попросите хранителя оружия Эластра выйти сюда.

Когда караульный ушел, Сцевола вежливо поклонился:

– Прошу прошения, мастер эдил, – и вы, мастер Ренфорд. Они просто еще не поняли, что находятся не в Кэрнавоне.

– Ничего-ничего, – отозвался Лайам, заинтригованный тем, как быстро и беспрекословно дежурный подчинился приказу.

Сцевола пожал

плечами. Лицо его скрывали капюшон и шарф, но чешуйчатая кожа рук поблескивала в свете огня.

– Я хотел бы поговорить с вами, мастер Ренфорд. Ваше появление здесь весьма неожиданно, но если вдруг у вас найдется минута…

В голосе юноши слышались странные нотки – усталость, смешанная с чем-то вроде отчаяния.

– Конечно, – кивнул Лайам и тут же увидел, что к ним торопливо шагает мужчина в нагруднике, похожем на тот, что был на Клотене. – После беседы с хранителем я к вашим услугам.

Еще раз поклонившись, Сцевола отступил, освобождая дорогу жрецу.

– Эдил Кессиас, – произнес иерарх с легким поклоном. У Эластра было плоское, почти круглое лицо, и потому он, невзирая на поджарое тело, казался чуть ли не толстым. Сановитый служитель Беллоны носил короткую стрижку – ежик. Лайам всегда считал эту стрижку солдатской, а не жреческой. Так стригутся не из религиозных соображений, а для того, чтобы голову плотней облегал шлем. Однако взгляд хранитела оружия был открытым и искренне обеспокоенным.

– Иерарх Эластр, – Кессиас ответил официальным поклоном, но постарался голосом выразить свое недовольство. – А что, разве иерарх Клотен не может меня принять? Я ведь предупреждал его о своем скором визите.

Эластр нахмурился.

– В настоящий момент иерарх Клотен погружен в молитву, эдил Кессиас. Он пытается получить наставление от госпожи битв.

Лайаму почудилось, что слово “пытается” жрец произнес с тенью сарказма.

Кессиас скрестил на груди руки, затем движением подбородка указал на Лайама:

– Со мной квестор Ренфорд, он назначен самим герцогом, чтобы расследовать попытку ограбления вашего храма. И мне желательно, чтобы иерарх Клотен ответил ему на кое-какие вопросы. Явное нежелание верховного иерарха нового для Саузварка святилища сотрудничать с властью будет нами соответственным образом расценено.

Хитрый ход эдила, сдобренный заведомой ложью, Лайама не удивил, его озадачил строго официальный тон Кессиаса. Но делать нечего, приходилось вступать в игру.

– Вот именно, – произнес он высокомерно, нарушив внезапно наступившую тишину. – Подобное поведение просто недопустимо. Без пояснений иерарха Клотена я не смогу составить верное представление о событиях.

– Думаю, в этом вам смогу помочь я, – невозмутимо отозвался Эластр. – Иерарх Клотен не раз рассказывал мне обо всем, что случилось, и я могу пересказать это вам, причем даже с меньшей… пылкостью, которая подчас только вредит делу. А он потом добавит к моим словам все, что ему покажется необходимым.

– Что ж, пожалуй, так и следует поступить, – нехотя согласился Лайам, пожав плечами и всем своим видом показывая, что не очень доволен происходящим.

– Кроме того, – многозначительным тоном добавил Кессиас, – мне также желательно переговорить с иерархом Клотеном – как минимум, о сегодняшнем происшествии.