Наследник
Шрифт:
— Стенька подойди, — позвал я своего самого бесполезного пока послужильца, и тот, пошатываясь, держась за отбитый бок, неспешно подошел.
— Стенька, ты же многих в Гороховце знаешь? — глядя на него, поинтересовался.
— Ну, — кивнул он. Робеть он перестал, но остался немногословным.
— Много таких, как и ты, не прошедших верстание и оказавшихся в сложном положении?
Стенька тут же задумался, и думал он долго, иногда шлепая губами и морща лоб.
— Человек пять будет, — спустя минуты три,
— Пойдут ко мне в послужильцы года на два за коня? — с интересом спросил я.
— Пойдут, но говорить надо, — медленно произнес он.
— Прокоп, тогда в Гороховец заедете, поговоришь с теми, на кого Стенька укажет, я бы двоих взял еще к себе, — обратился я уже к Прокопу, который уставился на меня в изумлении.
— Да куды тебе столько-то? — В его голосе слышалось изумление, которое было и во взгляде, как и негодование.
— Пригодится, али ты забыл, что в Низовом Новгороде было и что мы сейчас делаем. Да и Петрушка может объявиться, — пресек его возмущение.
— А ты, Стенька, подумай, кто из этих пятерых хорош, и в первую очередь к ним идите, — и он кивнул.
Оставив их, я пошел искать Афоньку, которую нашел в бане, она стирала вместе с Варкой в бане.
— Афинька, — окликнул я ее. У меня с ней сложились вполне хорошие отношения, не дружеские, но теплые. Да и дельная она была.
— Ась? — отвлеклась она.
— Я где-то золу видел, — протянул я.
— Так за домом в яму валим? А почто? — шмыгнула она носом.
— Замочить ее хочу, — произнес я.
Великим химиком я не был, точнее, никаким не был, но прекрасно знал, как получить тот же щелок и поташ. Видел еще мальцом, как бабушка это делала. Щелок при стирке применяла, а дед поташом раны животным лечил. Не родился я с золотой ложкой во рту, все собственным трудом добывал.
— Так, мож, тебе буча[11] нужна, так вон в ведре, — и она указала на стоящее рядом ведро.
— Буча? — на моем лице явно отразилось непонимание, и Афинька поспешила пояснить.
— Настой с золы в воду добавляем при бучении.
Видимо, так щелок называют, а бучение стирка.
— Нет, — и я замотал головой. — Мне именно зола нужна, водой залить горячей, и чтобы отстоялась она дня два. Настоял я на своем, неизвестно сколько они золу замачивают и как.
— Так есть у меня, уже, почитай, третий день бочка стоит, возле стайки с животиной.
— Отлично, — я прям просиял. Три дня вполне приемлемый срок. — Тогда нужно еще котел какой.
— Чуть прохудившийся подойдет? Муженек мой его еще не поправил, — буркнула Афинька. — Сейчас, Андреюшка, принесу, — и мы вместе покинули баню.
Я пошел искать бочку с золой, а Афинька за котлом.
Найдя бочку, я быстро перелил в ближайшее ведро, щелок. К этому времени подоспела Афинька и принесла
В огороде по-быстрому соорудил костер и держатель для котла и, разместив котел над огнем, налил в нее щелок.
Оставалось только ждать, пока он выкипит и появится поташ, можно конечно и золу прогреть, но мне и этого хватит.
Пара часов, и я получил нужное, на дне образовался бело-бежевый и коричневый налет, это и был поташ.
Осталось только соскрести, но для этого пришлось ждать, пока котел и его содержимое остынут.
Поташ я соскреб в найденный туесок, сделанный из березовой коры.
К обеду следующего дня я проводил своих послужильцев, выделив на закупку тридцать семь рублей, на трех хороших меринов должно хватить, как и на лук. Коли останется, попросил Прокопа чего в подарок Марфе купить, все-таки она помогает в посадке и управлением моего поместья.
Тарай же наделал с пяток тигелей, и мы приступили к экспериментам. Чтобы не сыпать на глаз, я выбрал небольшую деревянную кружку и ей отмерял то, что добавлял к песку: соль, известь и поташ.
Сколько и чего я добавлял, выскребал ножом на доске, все-таки с пропорциями, чувствую, я намучаюсь.
В смесь я также добавил немного свинца, надеясь, что он понизит температуру плавки стекла, для этого же и соль добавил. А вот для чего надо было добавлять поташ и известь, я никак не смог вспомнить.
Тигельки Тарай сделал небольшие, грамм по триста полученной смеси входило.
В этот раз решили подольше держать в горне, и мне даже самому пришлось постоять у мехов, так как Нечая Марфа отправила в поля.
Стоять и качать меха было тяжко и непривычно, в том числе из-за температуры, которая шла от горна, вся моя одежда пропиталась потом.
— Доставай, — отдал я приказ Тараю.
Открыв горн, он длинными клещами подцепил тигель и вытащил его, поставив на наковальню.
В кузнице тут же стало еще жарче, так что и продохнуть было тяжко.
Я же аккуратно подошел к тиглю и заглянул в него, в нем плескалась будто желейная полупрозрачная масса зеленого цвета.
— Вроде получилось, — не очень уверенно произнес я, Тарай лишь пожал плечами, так как не знал, какого результата мы ждем.
— Бери тигель и пошли на улицу, — и Тарай вновь клещами подхватил раскаленный тигель, где я и приказал вылить его содержимое на землю.
Время от времени я тыкал железкой в получившуюся стекломассу, и минут через двадцать она застыла, но от нее по-прежнему шел жар.
— Может, водой остудить? — предложил Тарай, с интересом рассматривая полученное вещество.
— Думаю, не стоит. Вдруг треснет, — отказал я ему.
Аккуратно подцепив клещами полученный блинчик, мы его рассматривали.