Наследник

Шимохин Дмитрий

— Монеты — это хорошо, да и люди тоже, — и я покосился на Кобза, который, заметив мой взгляд, ощерился.

— Так ты согласен? — доброжелательно улыбнулся Акинфей, а вот его отец нахмурился.

— Думать надо, предложение непростое, да и с Савкой у меня все обговорено уже, — задумчиво произнес я.

— Да кто ж его спрашивать-то будет? — хмыкнул Акинфей. — Как скажем, так и будет, ты о том и не думай вовсе.

— Но приходится, да и неизвестно, будет ли еще такой товар, а если и будет,

то когда, — развел я руками.

Акинфей хотел что-то сказать, но покосился на отца, который сначала нахмурился, а после доброжелательно улыбнулся.

— Ты подумай, дело такое. Мы подождем, но и не затягивай, Андрейка, не люблю я этого, — веско произнес Игоша.

— Подумаю, и крепко подумаю, — кивнул я, хотя для себя все решил. Такие на шею сядут и не слезут, а как проведают, откуда стекло, то можно самому в колодец нырять.

Еще немного поболтав, мы покинул этот чудесный дом, и, лишь отойдя от него на сотню метров, я выругался.

— Вот же ж уроды, псы поганые.

— Я уж думал, мы и не выйдем оттуда, — хохотнул Елисей.

— Не верь им, Андрей, как липку обдерут, — медленно произнес Прокоп, глянув на меня.

— Я и не верю, — усмехнулся я.

— Не связывайся ты с ними, — тут же подключился Елисей, и я, остановившись, обернулся к нему.

— Слышал чего о них? — спросил я.

— Слышал, — кивнул Елисей. — Разное слышал, но добрых дел за ними не водится, это уж точно.

— Я тоже так подумал, да и Кобз этот, сразу видно, тот еще душегуб, — серьезно проговорил я и, развернувшись, пошел дальше по улице.

Надо с Савкой обсудить произошедшее.

«Интересно все-таки, откуда эти уроды прознали обо мне, хотя тут не так уж и сложно сосчитать. О кольце народ прознал, а Савка стеклом начал торговать после моих посещений его подворий. А люди глазастые тут, они правы», — промелькнуло у меня в мыслях.

— Андрейка, — воскликнул Савка с облегчением и обнял. — Я уж думал всякое. Тишка видел все, как тебя чуть ли не уволокли, он как раз возле ворот ошивался, а потом и сразу ко мне.

— Я тоже рад тебя видеть Савка. Елисей, Вишка здесь будьте, — и, махнув Прокопу головой, мы направились к беседке.

— Чего у тебя, сказывай? А после и я тебе все обскажу, али из-за меня вид у тебя такой хмурый? — улыбнулся я.

— И из-за тебя. Не понятно кто это был, куда ушел. Мало ли чего, так еще и перед воротами моего дома. Торговля нынче плохо идет. Слухи про меня кто-то разные пускает, вот народ и обходит видать. Так еще и попы на той неделе заявились, про зеркала спрашивали, а после и на исповеди тянули. Видать, кто шепнул им про них, вот и стараются. Коли найдут, тяжко придется, — вздохнул он.

— Понятно, — только и кивнул я. — Меня же на разговор

приглашали, очень убедительно советовали перестать вести с тобой дела, и начать с ними. Не угрожали, но… Ясно дали понять, что ни чего хорошего не будет, — выдал я.

— Видать это они и мешают мне, — тут же посветлел лицом Савка. — Так с кем ты говорил? Они назвались?

— Назвались — Игошка Шумилов, да сын его Акинфей, — произнес я, и лицо у Савки окаменело, а после он разразился руганью и, подскочив, начал ходить туда-сюда.

Минут пять ругался и успокаивался, а после вернулся на свое место.

— Придётся им уступить, эти не отстанут — изведут. Не дадут жизни ни тебе, ни мне. Я же против них, так, да и ты, не справлюсь, — тяжело произнес Савка. Было видно, что эти слова дались ему тяжело.

Я несколько мгновений думал над его словами.

— Изведут, говоришь? А они богатые?

— Богатые, не первые среди купцов, но и далеко не последние. Далеко не последние!

— Это же хорошо, что они богатые, наверно у них много денег, — ухмыльнулся я.

— Что–то придумал? — с надеждой произнес Савка, воспряв духом.

— А то ж. Надо к нам еще кого взять, против кого они не попрут, по крайней мере в городе и случись чего он им хвосты накрутит. Тогда они к тебе точно не полезут. Остаюсь только я, и вот ко мне они в таком случае наверняка придут. В особенности, если отвергнуть их предложения, да еще и насмехаться. Захотят у меня выпытать о стекле и у кого скупаю, и придут ко мне, а уж я им такие встречины устрою, да за мощну потрясу, — оскалился я.

Ведь в такие игры можно и по играть, к тому же впереди будут игры пострашнее. Вот и потренируюсь.

— А ведь можно. Точно справишься? — вгляделся в меня Савка.

— Справлюсь, — кивнул я.

— Надо подумать к кому обратиться, чтобы не прогнал, и до этих не дошло раньше времени, — задумчиво произнес Савка, а его взгляд блуждал по беседке.

— Так, чего тут думать. Ты же Козьму Сухорука упоминал, что земский староста. Вот к нему и пойдем. Ты сам говорил, что достойный он человек, — вспомнил я наши разговоры с Савкой.

Да и имя Козьма мне кое о чем говорило, и я надеялся, что это тот самый Козьма, который станет национальным героем и подымет всю страну. С таким человеком не помешает навести мосты заранее.

— Можно и к Козьме, только и малой долей не обойдёшься. Он все-таки большой человек. Земский староста, да и правду сказать об Игошке, а ежели промолчим — прознает и осерчает, — тяжко вздохнул Савка.

— Все обскажем, да и долю дадим туже десятину. От моей доли возьмем, твою не тронем. Хорошие деньги, да и делать ему ничего сильно не придется. Торговля на тебе, а товар я привожу и рискую.