Наследник

Зарецкий Максим

Между тем Жердь продолжал:

— Мы, значит, к их главным сунулись. Ну к тем, которые в Оплоте сидят, про наших спросить. А они нос воротят: «Мол, знать не знаем, не было никакой вылазки на Свалку». И всё тут.

«Необычный нищий», — мелькнула мысль у Айдена. — «Рядовые члены и двух слов связать не могут. А тут всё хоть и кое-как, но складно и быстро. При этом в нем не чувствуется больших сил. Уверен, он даже духовную энергию не научился чувствовать».

— Что же, благодарю, — он аккуратно передвинул монеты, которые в одно мгновение исчезли со стола, стоило только убрать

руку. — Ещё один вопрос. Почему вы назвали мастера Кормака мутным?

— А потому как он уже четвёртую стаю растит с тех пор, как тут обосновался, — главный пожал плечами, зыркнув на жердь. — И все, как одна, сгинули. Только нынешние пока на месте.

«Что?!» — Айден весь подобрался, хотя внешне никак не показал этого, пускай и стоило это ему всей наработанной вместе с главой павильона Звука выдержки. В руке появилось ещё один золотой.

— Первая стая пропала во время экспедиции сектантов, а что насчёт остальных?

— Месяц не прошёл, как он новых прибрал — пятерых оборванцев с южной стороны. Дикари были, что твои звери, а Кормак их живо в струнку вытянул. За пару лет таких ходоков из них сделал любо-дорого. По Свалке шастали, как по дому родному. А потом фьють! Ушли куда-то с учителем своим. И только его одного потом и видели. Третью стаю и нынешних он аж из Оплота приволок. И с теми та же песня — два года покрутились тут, а потом пропали.

Айдену стоило больших усилий оставаться спокойным. К имеющимся монетам он добавил ещё две и уточнил у говорившего Главы:

— Есть предположения, куда он мог их увести и для чего это сделал?

— Раз уж он мелких и грамоте учил и всяким премудростям, думаю, что вербовщик он. То ли от секты какой, то ли от школы. Только не из отверженных — те по-другому промышляют. Хватают всех подряд, а потом стравливают как собак — кто живой останется, того и учат. А тут другое… Больше на тех смахивает, кто в тени держится — неофициальные секты или школы. А то и того хуже — из тёмных. На тёмных бы я свой медяк поставил.

— Почему? — вот уж в чём-чём, а в этих официальных и полуофициальных организациях внешних земель Айден совсем не разбирался.

— Тёмные они такие — всё тихо делают. Обычные-то секты в открытую народ набирают, а эти, как воры, крадутся. Только вот загвоздка — не слыхал я, чтоб они с беспризорной швалью возились. Все ж знают, что с нищих, что с беспризорников толку нет. Не бывать нам мастерами. Не та порода. Вот и думай для чего их тащат. Для того, чтобы принять к себе или принести в жертву своим богам и разобрать на части.

Айден на это мысленно поморщился, но вынужден был согласиться. Когда учиться основам, если выжить пытаешься и найти, чего поесть? Ничего удивительного, что из беспризорников почти никто в практики и не выбивается.

— И ещё чего скажу, — встрял Жердь, как только главный замолчал. — На всех мелких печати поганые стояли, рабские которые.

А вот это было неожиданно. Причём не только для Айдена. Глава нищих также с удивлением посмотрел на своего человека, на что тот тут же пояснил:

— Я последних-то приметил перед тем, как сгинули. Ходили кучей всё время, будто прибитые. Бледные все, еле ноги волочили. Когда печать

эта рабская на человеке — она ж силы тянет страсть как в первую-то неделю. Сразу видать. Хотя кому до оборванцев дело — они всегда как тени ходят.

«Рабская печать?» — Айден мысленно повторил за нищим, с трудом веря в услышанное. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к разговору.

— Естественно, страже вы ничего не говорили о странном поведении стаи и своих подозрениях? — спросил он и тут же понял, что сморозил глупость, о чём ему тут же и сказал главный нищий.

— А толку-то? Кому есть дело до беспризорных крыс? Пропала стая-другая — никто и не почешется. Как и до нас, нищих. Хоть прямо скажи страже, что у них под носом отверженные своих жертв для кровавых дел собирают — и то рукой махнут. Видал, какие хоромы возле трущоб строят? То фракции из внешних земель свои норы роют. Им только на руку, чтобы вся здешняя шваль сама собой извелась. А как да кто это сделает — им плевать с высокой башни. Сдаётся мне, годика через три-четыре префект своих молодцов пришлёт — нас отсюда повыметать. Ну да, то другая история… Что, молодой воин, узнал всё, что хотел?

— Да, сделка завершена, — Айден придвинул к мужчине монету и поднялся из-за стола, понимая, что больше от нищих он уже ничего не узнает. — Благодарю за информацию.

— Всегда пожалуйста. Если заинтересует что-то ещё — обращайся.

— Непременно, — парень вышел на улицу и быстрым шагом направился прочь из квартала трущоб, хорошо чувствуя двух двинувшихся за ним практиков со слабой духовной энергией.

В голове царил хаос. Нужно многое обдумать сейчас, в том числе и насчёт будущих планов, а также разговора со старшим Кормаком. Айдену уже не казалось это хорошей идеей встречаться с ним. Нужно во всём разобраться и только после этого решать, что делать дальше.

Ожидаемо, нищие также захотели узнать о нём всё. В конце концов, это был их хлеб. Сбросить хвост, как и прошлый, не составило больших трудностей. Как только ощутил, что на секунду скрылся от их глаз и восприятия, рванул прочь, скрываясь в тенях одного из двухэтажных зданий, которые ему встретились ближе к выходу из трущоб.

И да, нищие оказались куда компетентнее прошлых наблюдателей и начали умело искать следы Айдена, жаль только без особого толку. Навык лёгкого шага не так-то легко обнаружить даже слабым практикам-следопытам. А по словам мастера павильона Меча, у Айдена был некоторый талант к использованию способности шага, так что и сильный воин мог бы легко обломать зубы в попытке выследить его.

Дождавшись ухода бедолаг, потерявших его, Айден продолжил свой путь, отправившись в противоположную часть посёлка. Следует снять комнату в нормальном трактире и немного отдохнуть. Ну и подумать.

* * *

— Всё-таки потеряли его, — в лачугу, где ещё несколько минут назад находился Айден, вернулся глава нищих. — Смекнул он про нас сразу, как пить дать. Только до больших домов дошёл — и фьють! Как сквозь землю провалился. Никто и глазом моргнуть не успел.

— А я что говорил? Непростая птица, — хмыкнул Жердь, протискиваясь следом.