Наследники империи
Шрифт:
“Что это значит?” спросил старший Нархани, и Бергрен пожал плечами, играя на устройства видео наблюдения системы безопасности в комнате управления.
“Я боюсь, что это означает, что вы находитесь за пределами доступной нам мощности, сэр,” спокойно ответил он.
“Можем ли мы перейти на другую платформу?”
“Я боюсь, что это не имеет значения, сэр. Как вы знаете, эта система является очень энергоемкой. Для такой большой массы, любая из платформ будет запитываться от тех же резервных накопителей, так что вам лучше оставаться там, где вы есть.”
“Но не вы ли только что сказали, что не можете отправить нас?” В голосе Нархани звучало замешательство, и Бергрен
“Нет, сэр. Я просто не могу передать весь груз сразу. Мне придется отправить ваш груз одной передачей, а затем отправить вас и других членов вашей группы, во второй передаче, вот и все.”
“Я понял.” Переводчик Нархани и его товарищи начали негромко и оживленно переговариваться на своем языке. Бергрен не знал, что это был за объект, который они сопровождали, но он знал, что они были из службы безопасности, и он заставил себя сидеть спокойно, скрывая следы малейшей тревоги за то, что они могут решить. Вскоре, переводчик посмотрел вверх, и увеличил громкость его вокодера.
“Можно ли отправить по крайней мере одного из нас, вместе с нашим грузом?”
“Боюсь, что нет, сэр. “У нас сейчас ограничена мощность, и правила запрещают мне отправку пассажиров в таких условиях.”
“Существует ли риск для нашего груза?” Вопрос был весьма насущным для Нархани.
“Нет, сэр”, успокоил его Бергрен. “Нет, если он не живой объект. Положение настолько специфично, возможны флюктуации энергии, которые безвредны для неодушевленных предметов, но могут вызвать серьезные нервные повреждения в живых объектах. Это просто предосторожность.
“Я понял.” Переводчик на мгновение оглянулся на своих спутников, а затем дернул своим гребнем в Нарханском эквиваленте пожимания плечами. “Мы бы предпочли подождать, пока не будет отремонтирована ваша энергетическая система,” сказал он Бергрену, “но наш график очень плотный. Вы можете гарантировать нам, что наш груз прибудет неповрежденным?”
“Да, сэр,” уверенно сказал Бергрен.
“Очень хорошо,” выдохнул Нархани. Он еще раз переговорил со своими товарищам на их родном языке и все пятеро сошли с платформы и удалились за линию безопасности.
“Благодарю вас, сэр,” сказал Бергрен, и его имплантированный комм послал краткое, записанное кодовое сообщение к находящемуся в ожидании коммутатору, начав подготовку к передаче.
“Сигнал внимание,” тихо произнесла женщина в комнате управления на экране Джефферсона. Двое мужчин за основной консолью кивнули в подтверждении, даже не открывая глаза, и один из них активировал скрытый массив датчиков наблюдения за Шепардским Центром с орбиты.
“Хороший сигнал,” объявил его напарник, лишенным интонаций голосом человека, сконцентрированном на его нейро связи. “Мы получили их напряженность поля. Настроились очень хорошо сейчас.”
“Синхронизация включена,” сказал третий техник. “Питание подано, все в норме. Переключаю на автоматическую последовательность.”
Карл Бергрен смотрел за показаниями через нейроинтерфейс. Это была самая сложная часть, которая должна была ему принести большую кучу кредитов. Настройки были почти правильными, и он подавил улыбку на своем напряженном лице. Уровень мощности уже превысил оптимальное значение, из-за провала в гамма банке, и он очень осторожно срезал часть заряда в дельта банк. Немного. Только очень небольшую, практически незаметную порцию. Но этого было достаточно — если тот, кто был ответственным за вторую часть работы, увидел его корректировки — после чего он послал сигнал на Бирхат
Лоуренс Джефферсон наклонился над коммом, сжимая в руках свой бокал, а его сердце бешено колотилось. Настал решающий момент, подумал он. Мгновение, на которое он так долго работал.
“Их поле формируется сейчас,” пробормотал наблюдающий техник. “Выглядит хорошо … выглядит хорошо … растет … растет … подходит к максимуму … сейчас!”
Карл Бергрен отправил код разблокировки, и накопители взвизгнули. Закутанный объект на платформе исчез, когда мат-транс послал мощнейший энергетический импульс в гипер-пространство, и он затаил дыхание. Передача, которую он инициировал, была ювелирно рассчитана на четыре миллионных доли процента слабее необходимой, чтобы добраться до Бирхата. Она рассеется не дойдя двадцати световых минут до ожидающей её приемной воронки, но никто и никогда не узнает это, если -
Комната управления на экране у Лоуренса Джефферсона была безмолвной, её персонал застыл. Даже мат-транс был не мгновенный на дистанции в более чем восемьсот световых лет, и Джефферсон, в ожидании, затаил дыхание.
Раздался негромкий сигнал и Карл Бергрен облегченно выдохнул, когда оператор мат-транса на Бирхате подтвердил получение. Он сделал это! Человек на другом конце гиперкомма не понимал, что кто-то другой проник в систему. Он подумал, что он только что получил передачу от Бергрена!
Лейтенант подавил желание вытереть лоб. Глубоко внутри, он на самом деле не думал, что его работодатель мог это совершить, и ему было трудно сдержать свой восторг в голосе, когда он активировал микрофон.
“Бирхат подтвердил прием, сэр,” сказал он переводчику Нархани. “Если вы пройдете на платформу, я смогу отправить, так же, и вас.”
“Мы сделали это!” кто-то злорадно закричал. “Они приняли передачу!”
Персонал незаконного мат-транса Джеферсона свистел и хлопал, и Вице-Губернатор снял показания компьютера через свой комм. Хорошо. Точные данные только что произошедшей передачи, должны иметь тот же идентификатор, как и код передачи лейтенанта Бергрена, и их нужно было сохранить. Он должен будет подождать очередного сбора данных с Шепардского Центра, в конце следующей недели, чтобы заменить их в дежурном журнале переноса Бергрена, но, эта часть цепочки уже была протестирована и подтвердила свою безопасность. Это было неудобно, поскольку он предпочел бы сделать подмену раньше, но он не смог ничего с этим поделать. Массовые показания передачи могли бы доказать, что статуя, которую только что получил Бирхат, фактически, не была сплошной глыбой мрамора, которую Бергрен просто уничтожил, и для того, что бы сработал его план ‘поджога Рейхстага’ было важно, чтобы Боевой Флот сам обнаружил это, когда придет время.
Он улыбнулся от этой мысли, затем взглянул на картинку из скрытой комнаты управления и её празднующий персонал. Двое из них открыли бутылки с шампанским, и он наблюдал за ними, наполняющими полные бокалы, болтающими и смеющимися, дающим выход накопившейся напряженности. Они усиленно работали ради этого момента — и, конечно, за огромную кучу кредитов, которые им были обещаны — и Вице-Губернатор со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла. Они заслужили свой момент триумфа, и он позволил им отпраздновать его еще несколько минут, затем нажал кнопку.