Наследники Мишки Квакина. Том I
Шрифт:
Как и обещал, начал серию рассказов об охоте. Случаев забавных, а иногда и не очень, на охоте происходило немало. Часть из них пришло время поведать. Заодно совместим с обещанными рассказами по русской мистике.
Начало моей охотничьей, так сказать, деятельности, положил случай, объяснения которому я не могу найти до сих пор. Я имею в виду, рационального объяснения. Итак, я впервые попал на охоту, в весьма юном возрасте, взятый с собой пресловутым Плейшнером. Папа мой – Плейшнер, как уже вполне очевидно, о чем свидетельствует и дальнейший приговор суда, особой законопослушностью не отличался. Можно, как пример, вспомнить, что когда переехали в поселок Темь, то он бегал пьяный с ружьем по соседям и заставлял молиться несуществующим богам. А чего стоит его
Поэтому матерый браконьер Плейшнер поперся в заповедник. У нас там так было – слева от грунтовки охотничий лес. Справа, о чем свидетельствовала табличка, во многих местах пробитая дробью 15 – заповедник. Там не то что бы кто-то охотился. Туда местные скорее изредка на рыбалку ходили – озер там лесных много было, с неимоверных размеров матерыми линями. Хотя, на мой вкус, линь жирноват: и жарить можно без масла и на ухе вчерашней с пару пальцев толщиной слой жира оседает. Зато холодное из линя выходит преотличное. Но опять же, я не любитель холодного, а если и ем, то из свиной головы приготовленное. И без всякой моркови!
15
Кстати обычай стрелять по указателям различным соблюдался не только в отношении заповедника. На асфальтовой дороге, в десяти километрах от нашей деревни находилась металлическая памятная стела, свидетельствующая о въезде на территорию нашего совхоза. Тоже вся в дырках от пуль и дроби была. Видимо, таков менталитет русского человека.
– Костер разожги, а я пройдусь по округе, – возле одного такого озера меня папа и оставил. – И за рюкзаком смотри, чтобы не украли!
– Да кто его тут крадет? Тут же нет никого.
– Мало ли? Сейчас нет, а через час набегут…
– Кто набежит?
– А я откуда знаю? Кто-нибудь да набежит…
Он, обвешанный патронташами и ягдташами, весьма напоминал карикатуру на лысого охотника. Попрыгал, проверяя, нет ли звона, и важно потопал по берегу озера. Вскоре скрылся в зарослях. Спустя примерно час с противоположной направлению его движения стороны начали раздаваться выстрелы, причем отнюдь не охотничьих ружей. Потом некоторое затишье, опять сменившееся стрельбой и звуками взрывов. Потом наступила тишина. Даже птицы замолчали, и деревья не скрипели на ветру.
К тому времени, признаться, был изрядно напуган. А потом стала играть музыка – как патефон и песни на немецком языке. Я понял, что пора отползать. Залез под здоровый пень и там окопался. Мало ли – вдруг немцы вернулись? И вот так часа три примерно продолжалось. Точно оценить время я был не в состоянии, так как часов у меня не было. А потом опять наступила полная тишина, и больше уже никаких звуков неприродных не было слышно. Еще где-то примерно через час, когда начинало уже темнеть, притянулся, подобно ленивому игуаноподу и Плейшнер.
– Влад ты где? – осмотревшись, позвал он меня.
– Тут я, – отозвался я из-под пня.
– Где тут? – раздраженно вопросил отец. – Почему костер не горит? Рюкзак хоть не потерял?
– Да вот он, – я выполз из-под пня и продемонстрировал его драгоценный рюкзак. – А ты где так долго ходил?
– Да заблудился я…
– Ты же говорил, что в лесу невозможно заблудиться! И у тебя же компас есть.
– Вот умудрился как-то, – он смущенно покосился в сторону. – Видать, леший водил.
Несмотря на то, что носил компас, он заблудился и ходил кругами по одному и тому же месту. Чего, честно сказать, с папашей ранее не случалось. При всем его фаллоцентризме, надо признать, что заблудиться в лесу даже он не мог.
– А ты почему под пнем сидишь?
– Потому что стреляли…
– Так-то ж охота, понятное дело, что стреляют!
– И взрывы…
– Какие взрывы?
– А я
– Что за музыка?
– Немецкая какая-то старинная. Как патефон.
– Странно, я ничего не слышал, – он с хрустом поскреб лысину крепкими ногтями. – Собирайся, надо делать ноги из этого места. Что-то тут явно нечисто.
Закинул рюкзак на спину и почесал по лесу так быстро, что я едва поспевал за ним. Больше в тот район он на охоту не ходил.
Вот какие комментарии получены по данному случаю (орфография и пунктуация сохранены): «Я в лесу тоже мы шли в походе зимой, человек десять, я музыку слушал, хотя никто больше не слышал, потом пришли на место, в овраге сели у костра, я на верх пос… ь поднялся и НЛО большое увидел. Музыка странная очень была, играет множество инструментов, а мелодию понять не могу». Так что, как видим, случай не единичный и не только для тех мест характерный.
Кстати, через несколько лет, в тех же примерно местах, сошел с ума Моргун – отец Сашки Моргуненка, который с моим младшим братом АУН организовали. Пошел он туда по грибы, и пропал. А когда через три дня его нашли, то кричал, что жена его там была и обратилась в змею, и пыталась его укусить и спуталась в клубок с другими змеями. Очень экспрессивно себя вел и отказывался возвращаться домой. Потом, возле совхозной конторы, сорвал с себя одежду, встал на четвереньки и начал выть по-волчьи. В итоге, попал в «учреждение закрытого типа». О дальнейшей его судьбе мне неизвестно. Хотя, попытаюсь выяснить. Скорее всего, тоже помер уже. Да, после того как его в дурдом увезли дома у них, в углу, начало что-то тикать. Я сам, помню, приходил – правда, время от времени в углу что-то по звуку как «тикало». И непонятно что это было. Полтергейст прямо натуральный.
Был еще некий казус. Однажды, с крестным отцом моего младшего брата Пашки – Леонидом Филипповичем, в поисках его пропавших собак, колесили мы по зимним лесам. Был он тогда начальником цеха на автозаводе, подшефным хозяйством которого был наш совхоз. И по зиме приезжал на всё время отпуска к нам в деревню – на охоту. Жил у нашего соседа Кольки Лобана 16 , а по вечерам играл у нас в карты. Бывало, нальем себе по литровой кружке сделанного мною вина и сидим весь вечер в «дурака», по парам, вчетвером, играем. Я с Филипповичем, а Пашка с отцом в паре.
16
Сосед наш через дорогу, у которого этими малолетними шалопаями был похищен унитаз для ритуалов «АУН».
Охота же его обычно выглядела так. Он привозил с собой каждый год новых собак. В первый день охоты их терял, а потом весь отпуск колесил на своей оснащенной КУНГом машине ГАЗ-66 по лесам и перелескам в поисках. Время от времени останавливаясь и дуя в пионерский горн, пытаясь приманить собак. То еще зрелище было, надо заметить. В тот раз, мы с ним, в поисках собак, заехали в какую-то деревню, не отмеченную на нашей карте. А карта, надо сказать, была у нас военная, весьма подробная. Деревня довольно большая, раскидистая. На одном конце деревни висел красный советский флаг, хотя Союза уже не было, а на другом – украинский (как ныне скажут «бандеровский» 17 ) «жовто-блокитный» с трезубцем. Машин, по словам местных жителей, там не видели со времен немецких танков (!), которые и проложили эту колею. Там мужики вообще в старинной военной форме советской, в основном, были.
17
Украинский государственный флаг – он не бандеровский, а, условно говоря, «мазепинский», со времён дружбы Карла XII и Мазепы в Бендерах, внешне напоминает шведский. Бандеровский флаг – красно-чёрный, более всего похож на знамя «красных кхмеров» Пол Пота. Несмотря на созвучность, это не вполне одно и то же.