Наследники Мишки Квакина. Том I
Шрифт:
– Мало ли… Вы же хитрые. Вон Влад вообще ключи собирает.
– Ничего я никому открывать не собираюсь, – опроверг я эти подозрения.
Но так как засов был порядком расшатан, то снаружи посредством какого-либо тонкого предмета, при наличии некоторого терпения, можно было отодвинуть его, невзирая на навешенный замок. А терпения нашей матери было не занимать.
– Кто ее впустил? – распинался на следующий день отец, обнаружив под боком мирно сопящую супругу.
– Я вообще всю ночь спал! – открестился Пашка.
– А я не открывал, – ответил я.
– Вы что, за дурака меня держите? Как она в дом могла попасть?
– Я не знаю, – в один голос ответили мы.
– Может через кухню залезла? –
– Ты что, совсем того? Как она могла через кухню залезть?
– Не знаю…
– Смотрите мне, кутята, – погрозил он нам кулаком. – Если узнаю, что вы замешаны, то вам не жить!
Тогда сметливый папенька Витя, после нескольких весенних ночей, не принесших результата в поимке блудной супруги-актрисы, стал навешивать в дополнение к замку еще и крышку от кастрюли, продевая ручку крышки 3 в петлю засова. Это ограничило свободный ход засова и оградило от попыток вернувшейся матери незаметно проникнуть в дом.
3
Крышка на кастрюле была, разумеется, не нынешняя стеклянная с ручкой, а старая эмалированная, с ручкой в форме замкнутой петли.
Вернувшись под утро с очередной репетиции, и не сумев отпереть обычным способом дверной засов, она вышла на огород и начала тихо стучать в окно комнаты младшего сына, чтобы он открыл ей окно. Но Пашка, будучи пугливым и недоверчивым ребенком, услышав непонятный стук в ночи, подобно мультипликационному поросенку Пятачку, спрятался под кровать. Долго долбила мать в окно любимого сына, пока не поняла, что там ей не откроют. Возможно, тогда она осознала, что напрасно так запугивала ребенка наркоманами, которые украдут его для изготовления из мозга наркотиков.
Естественно, что я слышал стук в окно Пашки. Но, во-первых: в закрытое окно нельзя незаметно увидеть то, что происходит сбоку от окна; во-вторых: поставьте себя на место ребенка, которому перед этим мать колено покалечила за то, что взял мешок с мясом. Вы станете лезть не в свое дело, если стучат не вам в окно?
После этого она стала стучать в моё окно. Я, будучи не таким пугливым, как Пашка, но при этом с раннего детства бдительным и осторожным, через щель в шторе предварительно убедился в том, кто стоит снаружи и, повозившись с тугими шпингалетами, открыл ей окно. Мать с облегчением стала проникать в дом, что было не так уж просто проделать, учитывая высоту окна. Но тут, «вдруг, откуда не возьмись», а точнее, «вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой…», выскочил взбешенный лежебока папа Витя, олигофрен – стремительный как шпага, разбуженный этими непонятными стуками в ночи, и вытолкал богемную супругу за окно, разбив при этом в припадке ярости об подоконник бывший у нее с собой магнитофон модели «Русь-309».
– Убирайся туда, откуда пришла и играй в своих спектаклях, оперетках и пьесах, сколько твоей артистической душе угодно, – сказал он.
– Дебил, ты же магнитофон разбил! Горе-то какое! Чтоб ты сдох, фанфарон проклятый! – громко взвыла мать по сокрушенному магнитофону, да и сгинула бесследно на неделю невесть куда, громко пригрозив по привычке. – Будете еще мой след искать!
– Не вздумайте ей больше открывать, а то поубиваю! – любящий папенька, изгнавши эту сельскую инженю, под красочно описанной угрозой жестокого двойного убийства, запретил впредь открывать ей окна и двери. – Ни под каким видом не открывать! А то убью и ее и того кто откроет ей!
Напуганный всем этим ночным триллером слабонервный и болезненный ребенок Пашка вновь забрался под свою кровать. Целые сутки, пролежал он тогда под кроватью, трясясь в страхе, пока я его ни извлек на свет
Деревенский детектив
Брат мой младший, Пашка, в детстве был болезненным и пугливым ребенком. Когда к нам в дом приходил кто-то чужой, то Пашка всегда прятался под стол, стоящий в прихожей, и из-за складок скатерти зорко наблюдал за пришедшими. Пугливость его усиливали постоянные угрозы матери, что его украдут наркоманы и будут использовать его мозг для изготовления наркотиков. Откуда ей такая идея в голову пришла я сказать затрудняюсь, так как и сама она была человеком весьма странным. Держала она нас в примерной строгости, щедро сдабриваемой телесными наказаниями. Потом на смену ей пришла мачеха, и всё стало еще хуже. Но речь пойдет не о сложностях жизни с мачехой, а о Пашке.
Однажды этого бедного ребенка, и ранее не слишком балуемого жизнью, похитили. Да, самым натуральным образом похитили. Была у нас в деревне некая Валя Бутуиха, дочка знаменитого и уже знакомого вам деда Бутуя и, соответственно, сестра не менее известного персонажа по кличке «Два алеса». Всё из той же пестрой колоды идейных участников секты «дети Васямали», куда ранее входила и наша мать. Не знаю, зачем прямой генетической наследнице деда Бутуя понадобился забитый придурковатый ребенок, но встретив беспечного Пашку, мечтательно бредущего домой из начальной школы 4 через конторский сад, с помощью пачки жевательных конфет «Мамба» и различных заманчивых посулов завлекла она его к себе домой и заперла там.
4
Первые три класса деревенские дети учились в нашей начальной школе, воспетой мною в повести «Последняя весна детства», а затем начинали ездить в среднюю школу, расположенную в деревне Алешня.
– Паша привет!
– Здравствуйте, тетя Валя.
– Хочешь конфет? Вкусные.
– Мама мне запрещала брать конфеты у незнакомых людей.
– Но мамы то теперь нет. Да и ты же меня знаешь. Так?
– Так.
– Тогда бери конфету.
– Спасибо.
– Хочешь еще?
– Да.
– Пошли ко мне домой. Там еще много всего вкусного.
– А вы не наркоманка?
– Паша, ну какая я наркоманка? Конечно же, нет! Я маму твою знала…
– Тогда пойдемте.
Может быть, она хотела выкуп потребовать за него, может быть, поступила так в интересах секты, или просто насмотрелась голливудских боевиков, мутный вал которых захлестнул тогда страну.
Сама новоявленная деревенская киднепперша Бутуиха, «замуровав» третьекласника Пашку, на нашем школьном автобусе, поехавшем забирать учеников, доехала до деревни Алешня. Оттуда свалила в райцентр на попутной машине. Похищенный Пашка, доев жевательные конфеты, просидел в одиночестве два дня у нее дома, так как мачеха Наташа и любимый папенька Витя Плейшнер, упиваясь алкоголем и грязным сексом, не сразу заметили его отсутствие. Понятно, что при матери, жестко контролирующей наши перемещения, такого бы не случилось.
Только назавтра когда учительница из школы позвонила, то семейство сельских трутней обратило внимание, что ребенок не ночевал дома.
– Здравствуйте Виктор Владимирович, а что с Пашкой, почему он не пришел в школу?
– Как не пришел? – искренне удивился папаша. – А где же он?
– Это я у вас хотела спросить.
– А я что, сторож ему? Носится где-нибудь сломя голову. Наташ, ты младшОго не видела?
– Нет, милАй.
Да, очень заботливые родители, ничего не скажешь.