Наследники по прямой.Трилогия
Шрифт:
– Тебе не нужно ничего в этом понимать. Брукс всё будет делать сам. И не один, кстати.
– Зачем тебе это, Джейк?
– Это трамплин, Рэйчел. Следующая цель – «Бристольский кредит».
– Это ты и подразумевал, когда разговаривал с этим… Стэнтоном?
– Да.
– Но… Зачем?
– Вопервых, месть, – улыбнулся Гурьев. – Вовторых, она же. А втретьих – там посмотрим. Нам очень нужны деньги, и много.
– Мне не нужны, Джейк. Ну, то есть, нужны, конечно же…
– Вот видишь. Разве тебе не хочется вернуть принадлежащее
– Судиться с ними? Пустая затея…
– Нет. Не судиться. Поставить под контроль. Захватить.
– Ты сумасшедший, – после долгого молчания проговорила Рэйчел. – Сумасшедший. Опасный, как гремучая змея. Да что я говорю. В тысячу раз опаснее.
– Ох, я это уже слышал, – поморщился Гурьев.
– Но, вероятно, не отнёсся к этому всерьёз. Повторяю – ты сумасшедший. Джейк… Это ведь не ради денег. Ты сам сказал – это не бизнес. Я всётаки уже немного знаю тебя. А чувствую совсем хорошо. Я не отказываюсь, Джейк. Я сделаю всё… Но я хочу знать, зачем.
Я сделаю всё, Джейк, подумала Рэйчел. Всё, что угодно, если это задержит тебя хотя бы на час.
– Хорошо, ангел мой. Хорошо. Я скажу. Всё очень просто, Рэйчел. Я не могу и не хочу смотреть, как коминтерновцы превращают мою Родину в железного змея, готового обрушиться на весь мир. Я думаю, мы все погибнем, Рэйчел. Но если так, то мы погибнем не как кролики в пасти удава, а как мангусты, сражающиеся до последнего вздоха. И кто знает, – может быть, удав, порванный нашими когтями и зубами, тоже сдохнет.
На этот раз Рэйчел молчала, наверное, минут пять. О чём она думает, встревожился Гурьев. Рэйчел, родная моя девочка, о чём ты думаешь сейчас?!.
– Ты не просто сумасшедший. Ты буйнопомешанный, – Рэйчел посмотрела на него, покачала головой. – У тебя ведь должен быть план, Джейк. Разве такие дела начинают на пустом месте?
– Все дела когдато начинались на пустом месте. Это – вопервых. А вовторых – где ты видишь пустое место? Посмотри, сколько всего у нас уже есть. Банк. Территория. И десятки людей, готовых идти за нами в огонь и воду.
– За тобой.
– За мной, – подозрительно легко согласился Гурьев. – Так что – никакого «пустого места», Рэйчел.
– Но зачем?
– Что?
– Если ты задумал… такое – зачем ты предупредил их?
– Я всегда так делаю – иду на вы. Это вопервых. А вовторых – они ничего не успеют. У них даже представления не возникает, что, а, главное, как, я собираюсь сделать.
– Сколько времени ты находишься рядом со мной, Джейк?
– Почему ты спрашиваешь?!
– Сколько?
– Шесть… Нет. Семь месяцев. Почти семь.
– Мне кажется, что прошло сто лет, Джейк, – Рэйчел с улыбкой посмотрела на него. – Ты живёшь с такой скоростью, что у меня закладывает уши, и желудок вотвот выскочит вон на виражах.
– Зато со мной не бывает скучно, Рэйчел. И не будет никогда, могу поклясться. Разве это не здорово?
– Пожалуй, я и в
– Всё, что угодно, Рэйчел. Кроме покоя и скуки.
– Не сомневаюсь. И всётаки, что там насчёт серьёзного плана?
– План не может быть написан сейчас в деталях, Рэйчел. Нам нужна точка опоры. Не одна точка – много. Целая сеть. И одна из таких точек – банк. Деньги. Не жалкие гроши по подписке, а настоящие деньги. И соответствующее влияние на умы и сердца. А план… До настоящего плана ещё далеко. Мы будем копить ресурсы. А когда начнётся война, мы выступим третьей силой. Силой, которая всё изменит. А ты – ты только представь себе, Рэйчел: ты, со своими связями и знакомствами – и руководитель крупного банка. Наверное, первая женщинабанкир в современной истории!
– Господи Иисусе, Джейк. Какой из меня банкир?!
Я не хочу быть банкиром, Джейк, подумала Рэйчел. Всё, чего я хочу – это нарожать тебе полдюжины мальчишек и девчонок, Джейк. Сколько хватит сил. Может быть, когда ты станешь возиться с ними, у тебя прояснится в голове хотя бы немного… Или не прояснится? Ах, всё равно…
– Банкирами не рождаются. Ими становятся. Нужно лишь захотеть, Рэйчел. Я прошу тебя – помоги мне.
– Я думаю, мама была бы в восторге от этого, – задумчиво проговорила Рэйчел. – Все русские сумасшедшие. И я тоже, – потому что я согласна…
– Спасибо.
– Тэдди знает?
– Немного. Ему не нужно пока погружаться во всё это. Пусть учится, набирается сил.
– Знаешь, мне совсем не думается о будущем Джейк, – она посмотрела на него умоляюще, словно желая получить от Гурьева какоенибудь объяснение этой несуразности. – Раньше всё было так понятно. Пусть невесело, но понятно. А теперь… Я должна, вероятно, ужасно мучиться. Ведь ты не собираешься становиться добропорядочным, буржуазным гражданином, не так ли?
– Рэйчел…
– Подожди. Не перебивай меня, пожалуйста, – Рэйчел приподняла брови, вздохнула. – Не нужно, Джейк… В том смысле, в котором это понимают вокруг… Мне самой… Я ведь женщина, Джейк. Просто женщина, даже если ты чтото такое придумал про меня. Но я не боюсь и не думаю об этом. Ведь будущего больше нет, Джейк.
– Что?! Что ты говоришь такое, девочка?!
– Того будущего, которое было раньше, Джейк. Его больше нет. Это всё английская грамматика. Будущее – в прошедшем. Это действительно так, ведь будущее строим мы сами. И сейчас… Теперь… После того, как ты врезался в мою жизнь, Джейк… Всё стало подругому. Всё изменилось. Ужасно изменилось. Я ведь должна была погибнуть, Джейк. И я уже умерла. Я видела это, как будто… А ты взял и выдернул меня оттуда, с того света. И теперь моя жизнь принадлежит тебе. Поэтому пусть всё будет, как ты хочешь. Как считаешь нужным и правильным.