Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы

Воронина Виктория

Ублажив домового, девушка поспешила к реке. Если посадник узнает, что сын оставил без присмотра переправу, достанется Всемилу на орехи.

С противоположной стороны, с ладожского направления подъехали на быстрых конях к реке молодой князь Игорь и его опекун со свитой. Знал Вещий, что дочка его, одетая юным отроком на переправе будет веслами махать, и решил он, не откладывая, тут же свести молодую пару.

– Что, Игорь, не посмотреть ли нам затаенные тропы еще до въезда в Псков, а дружинники пусть вперед едут? – спросил Вещий князь у племянника.

– Добро, - согласился Игорь и достал охотничий лук со стрелами. – Заодно по дороге лисиц постреляю, будут Леславе на зиму новые хорошие меха.

Радостно

было молодому князю о своей польской княжне-суженой думать. Помогло ему лечение Олега; чувствовал Игорь, что мужская сила возвращается к нему. Не только целебными снадобьями потчевал его Вещий князь, также силу чародейскую применял к нему. Игорь и сам совершил колдовской обряд на добычу Жезла Рода или как его еще называли Ярилиного посоха. С подсказки дяди с утра пошел он в густой безлюдный лес, отломил ветку орешника, с заклинаниями очертил им вокруг себя магический круг и просидел в центре круга до захода солнца. Первая задача была выполнена, вторая заключалась в том, чтобы в течение одной ночи и одного дня выпросить у трех незнакомых девушек их девичьи ленты. Если добрый молодец находил трех красавиц, которые соглашались подарить ему ленточки, украшавшие их прелестные головки, значит, Род благоволил ему и благословлял все его будущее потомство. Если лент оказывалось только две, все приходилось начинать сначала. Игорь объездил на своем вороном коне несколько весей неподалеку от Ладоги, и сумел-таки выполнить задание. Ни одна юная поселянка не отказала ему в просьбе, всем девушкам понравился красивый лик молодого князя и его ласковое обхождение. После этого обвязал он добытыми лентами свою заговоренную ветку орешника, и скоро почувствовал, как тянет его на ложе с молодой рабыней, которая льнула к нему телесной любви предаться. После одарил он ее богатыми подарками за утехи. Длились они всю ночь, и преисполнился Игорь уверенности, что он не разочарует молодую жену после свадьбы, как это случилось с Дживой.

– Это хорошо, что ты даже на расстоянии о своей невесте думаешь. Хороший из тебя, сестринец, получится муж, - одобрительно отозвался Олег.

Князья соскочили с коней и передали их поводья доверенным дружинникам. Олег повел племянника в глубину леса, в такие места, где тот еще отродясь не бывал. Они пробирались между огромными, покрытыми лишайниками стволами елей, под которыми даже в солнечный день сгустился сумрак, и Олег время от времени шептал охранительные заговоры, обращаясь к Хозяину Леса. Первая потайная тропа брала начало у вековых дубов, все время расширяясь. Тенистые кущи дубняка сменились постепенно зарослями колючего терна и ломкой бузины, - объявилась другая тропа, по которой ходили псковские воины, третья. Олег все показывал племяннику и рассказывал, и молодой князь усиленно внимал ему, стараясь все запомнить.

Заросли закончились, тропа побежала через лесную поляну, оправленную в желтеющую зелень дубовой рощи на ее другом конце. Игорь, забыв про лисиц, разглядывал местность, прикидывая, далеко ли будет до воинской стоянки, о которой ему говорил Вещий Олег. Он обернулся, чтобы задать соответствующий вопрос дяде, но его спутника уже не было рядом с ним. Вещий Олег, воспользовавшись минутной рассеянностью молодого князя, незаметно отступил за ствол большого клена, предоставив племянника его судьбе.

Игорь сначала искал и звал его, но Вещий Олег не отзывался на его зов. После длительных и бесплодных поисков молодой князь решился идти вперед по незнакомой тропе, гадая про себя, какая причина заставила дядю столь внезапно и без предупреждения его покинуть.

Ему пришлось удвоить внимание; незнакомая местность оказалась весьма коварной и обманчивой, таившей в себе опасности. Он отогнал стрелой кровожадно смотревшего на него из кустов волка, забрел и едва не завяз в топком

болоте, покрытом ровной зеленой ряской. Лишь ценой больших усилий Игорю удалось выбраться из трясины на твердую почву; с помощью толстой ветки низкорослого дуба, за которую он ухватился левой рукой и подтянулся к дереву.

Пройдясь еще немного по земле, Игорь нашел подходящий для сидения старый пень, уселся на него, быстро снял обувь, набравшую в себя болотную жижу, достал из-за пазухи новые кленовые лапти и без сожаления с размаху бросил дорогие сафьяновые сапоги в ближайшие кусты орешника. Хорошо, что он догадался взять смену обуви в дорогу по малопроходимым псковским лесам, это избавило его от неудобства идти в совершенно непригодных для ходьбы сапогах.

Игорь переобулся в лапти, передохнул немного и пошел дальше. Постепенно отступили запахи лесной прели, ветерок донес терпкий запах осенних трав и речной прохлады. Молодой князь радостно встрепенулся: эти запахи говорили ему, что верно он выбрал направление. Возле реки наверняка встретятся ему люди, они подскажут, как добраться до Пскова.

За следующим холмом на солнце блеснула серебристая речная гладь и Игорь, ускорив шаги, вскоре вышел из леса. Еще издалека он увидел, как к берегу пристала лодка, ведомая юным перевозчиком, и из нее высадились трое путников – мужик и баба с малым дитем на руках, спешащие в окрестную деревеньку. К тому времени, когда он приблизился к лодке, поселяне почти скрылись из виду, но юнец, бывший на веслах, похоже решил отдохнуть перед обратной дорогой. Его тонкая фигурка свернулась калачиком на широкой лодочной скамье, и он положил правую руку себе под голову вместо подушки.

– Эй, лодочник, перевези меня поближе к Пскову, щедро уплачу тебе за твои труды! – громко крикнул ему Игорь.

Ольга встрепенулась: раздавшийся громовой голос изобличал в говорившем воина, привыкшего к власти. Она поспешно ухватилась за весла и направила лодку к молодому князю, стоявшему на том месте, где бережок был не сильно заболочен. Игорь вскочил в лодку, едва она приблизилась к нему, и легкое суденышко сильно закачалось под его весом. Княжна, узнав предмет своих сокровенных любовных грез, так и обмерла. Во все глаза она смотрела на любимого бесконечно милого и желанного ее сердцу. Он еще более возмужал, похорошел, раздался в плечах, а ясные голубые глаза под светлыми бровями остались теми же, доброжелательными и словно таившими некую мягкость.

– Ну, отрок, чего стоим? – нетерпеливо спросил у нее молодой князь.

Ольга очнулась и принялась грести к противоположному берегу. Но девичьи руки то и дело замирали от сердечного волнения, весла же, словно барсучьим жиром намазанные, так и норовили выскользнуть из-под ее пальцев. Если поселян она быстро перевезла, куда им было надобно, то с Игорем больше кружила на месте, не в силах совладать со ставшей непослушной лодкой.

Молодой князь поначалу озирался по сторонам, в надежде найти взглядом в окрестных местах Вещего дядю и свою свиту, затем, сообразив, что лодка почти не движется вперед, обратил свое внимание на незадачливого перевозчика.

– Эх, малый, кто тебя, такого слабосильного за весла посадил? Кормильца, что ли в семье нет, если заставили грести? – с жалостью в голосе спросил он.

– Братца своего старшего замещаю, Всемила. Не может он нынче на переправе быть, - с усилием двигая губами, объяснила Ольга, стараясь при этом, чтобы ее голос звучал низко, по-мужски.

– Понятно, давай я погребу! – Игорь решительно пересадил незадачливого отрока на другое место, сам сел за весла и в два счета уверенно гребя ими, достиг противоположного берега, где в дали виднелись крыши домов псковитян. Он достал из мешочка на поясе серебряный дирхем в уплату за перевоз, но Ольга отрицательно покачала головой, отступая.