Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы
Шрифт:
Великая княгиня ничем не показывала свойственной ей надменности, напротив она по-матерински приветила племянницу, крепко обняла ее и горячо поцеловала. Псковская княжна ощутила, что она была долгожданной гостьей для своей тети-княгини. После первых объятий и поцелуев Ефанда распорядилась об ужине для племянницы и ее служанок, и уставшие путницы могли по достоинству оценить каменную печь, сработанную ладожскими умельцами с вытяжной трубой – она давала много тепла и совсем не дымила.
Утром Ефанда со своими прислужницами начала обряжать Ольгу как подобает невесте великого князя. Домотканное одеяние на ней они заменили на платье из византийского аксамита; костяные обереги драгоценными ожерельями, украшенными зернью; узорчатую ленту-очелье на золотой венец. Когда княжну
Псковскую княжну навестила следом за Ефандой ее падчерица – Умила, которой хотелось поближе сойтись с будущей невесткой. Сама дочь Рюрика вышла замуж за полоцкого князя Владислава, и успела родить ему двух сыновей. Недавние роды не помешали ей приехать на предстоящую свадьбу сводного брата приветить и поздравить его. С детства она была дружна с Игорем, и не могла упустить такое важное событие в его жизни как женитьба.
Перед молодой княгиней-полочанкой предстала нарядно одетая четырнадцатилетняя отроковица, убранная с подобающей роскошью. Но не богатство наряда и не внешняя краса привлекали к ней взгляд. Умила сразу ощутила необычность своей будущей невестки – эта юная девица выделялась среди многих своих сверстниц очаровательным сочетанием детской безмятежности и взрослой серьезности, прелестью юного облика и совершенством тела. Она была словно золотом высшей пробы, жемчужиной чистой воды, и полоцкая княгиня уверилась в том, что лучшей невесты ее брату не найти.
– Здрава будь, сестрица, - певуче проговорила молодая княгиня, и преподнесла нареченной невесте брата свои дары – бисер и янтарь на вышивку, тонкое сукно на теплое зимнее платье.
Ольге тоже приглянулась сводная сестра Игоря, дочь великого князя Рюрика и датчанки Эрны. Рыжеволосая молодая княгиня была дивно хороша собою, излучала душевное тепло и ласку, и юная дочь Вещего Олега сразу потянулась к ней, поняв, что в лице Умилы она обретет старшую подругу.
Юная псковитянка этим утром больше всего надеялась увидеться с Игорем, но она втайне боялась увидеть в его глазах охлаждение к ней. Ее беспокоило то, что жених не вышел ее встречать и не предпринял ни одной попытки ее увидеть. Но Ефанда объяснила ей, что, хотя они принадлежат одному роду-племени, жених и невеста не должны видеться до свадьбы, таков обычай и ныне Игорь находится в капище Рода, где молит всесильного бога даровать ему многочисленное и здоровое потомство. Ольга несколько утешилась объяснениями тети, а Умила вызвалась показать ей Ладогу – город богини Лады и ее главное святилище.
Храмы Лады стояли во всех без исключения городах, подчинявшихся наследникам князя Рюрика. Они были изящны, богато украшены красивой деревянной резьбой и напоминали собой ажурные, покоящиеся на резных деревянных колоннах пирамиды.
В каждом таком храме находились сотворенные русскими мастерами изображения Великой Богини. Обычно статуи Лады вырезались из дерева и покрывались тонким золотом в городах, на капищах весей её изображения оставались деревянными. Иногда вместо них ставился на березе – дереве Богини - знак Лады - круг с треугольником посередине, где острый угол направлен вниз, а основание треугольника - вверх. Круг обозначал Вселенную, а треугольник
Только одна статуя Лады была выполнена из чистого золота. Она находилась в главном храме, который стоял на берегу Ладожского озера к северу от поселения. Русы со словенами наиболее почитали ее и охотно навещали золотое воплощение богини в Ладоге, зная по одному названию места, где ее искать. Чтобы узнать тайну названия озера, достаточно знать имя Лада и древнерусское слово, означающее путь - "га". И получается, что озеро Ладога, давшее свое имя городу означает "дорога к Ладе". И на самом деле, к храму Великой Лады можно было подойти только с тщательно охраняемой княжескими дружинниками стороны озера. С другой стороны обитель великой богини прикрывало от недобрых людей непроходимое болото, тропы через которое знали только волхвы.
Княжеский детинец был ключом к храму, через который паломники могли попасть к Ладе. В сопровождении своих охранников Ольга и Умила сели в большую лодку с изображением райской птицы на носу, и кмети тщательно вращая веслами, повели суденышко к святилищу.
Погода с утра установилась ненастная, лодку изрядно качало под порывами резкого ветра, и накрапывал мелкий дождик. Но Умила и Ольга не приказали повернуть назад, в ожидании более благоприятного солнечного дня. Ими овладевало все большее желание увидеть светлый лик богини любви, вымолить у нее семейное счастье и доброе согласие со своими мужьями. Желание это было велико, и они не пугливо оглядывались назад в поисках безопасности, а отважно смотрели вперед.
Богиня Лада вняла их молчаливой мольбе: лодка не перевернулась на беспокойном озере и благополучно пристала к берегу святилища, где в сумраке ненастного осеннего дня ярко золотились листьями березы, окружающие деревянный храм. Где-то высоко над облаками с гортанными криками пролетали косяки гусей и лебедей, спешащих на юг, и Ольге взгрустнулось. Священные птицы Лады покидали Северную Русь, а люди оставались один на один с суровой богиней Зимы - Мореной и недобрым Карачуном. Скольким слабым и беззащитным живым существам предстояло расстаться с жизнью в предстоящие морозы, можно было только догадываться, - не было им счета. И, подняв голову вверх, псковская княжна прошептала вслед улетающим птицам:
– Милые мои, хорошие, не оставляйте надолго нас! Возвращайтесь поскорее и принесите с собою цветущую весну.
Затем Ольга подошла к статуе Богини, стоящей в деревянном схроне. Черты лица золотой Лады было трудно разглядеть, но от нее словно исходил некий свет, который успокоил смятенную душу Ольги. И девушка с надеждой проговорила:
– О, Великая Богиня Лада, славлю твою любовь всеобъемлющую. Ты порождала и порождаешь богов, людей и все живые существа на земле, от тебя исходит все доброе, что есть на белом свете. Не оставь мою мольбу без ответа, соедини мою жизнь с жизнью Игоря! Пусть любовь никогда не покинет наш союз, и беды, несчастья да не разрушат наше супружество, но еще больше укрепят его!
Желая почтить богиню Ладу, псковская княжна отдала ей самое дорогое, что у нее было, с чем она не расставалась и берегла как зеницу ока – нить жемчуга, которой ее одарил Игорь в их первую встречу, когда она было еще совсем маленькой девчушкой. Часто в минуты тоски по любимому Ольга любовалась украшением, которое как бы связывало их двоих, и тогда ее сердечная боль утихала. Но в преддверии свадьбы с Игорем, дочь Вещего Олега решительно сняла жемчуг со своей шеи, поцеловала его в последний раз и повесила украшение на шею золотой Ладе, желая, чтобы богиня исполнила ее заветное желание.
После Ольги к статуе подошла Умила. Прошептав свои молитвы о здравии мужа и сыновей, она принесла свою требу и, окурив изображение богини благовониями, помахала рукой кметям, чтобы те приготовились везти их в обратный путь.
Дождик перестал моросить, из-за туч нерешительно выглянуло солнце. Гребцы гребли по озеру споро и умело, и очень скоро псковская княжна уже поднималась вверх по ступенькам княжеского терема. Она, плохо зная строение дома, попросила Умилу провести ее к отцу, и сестра ее нареченного жениха повела ее по бревенчатому переходу в правое крыло.