Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы

Воронина Виктория

– Рази меня, ладо мой. Встретимся в райских садах светлого Ирия!

Безграничное чувство счастья охватило Олежека, когда его любимая назвала его своим ладой, и выразила столько доверия к нему, что согласилась принять смерть от его руки. Он порывисто приблизился к ней, широко взмахнул мечом и… не мог опустить его на прелестную дочь Земовита. Серые глаза Олежека утонули в небесной голубизне ее прекрасных очей, он выронил клинок и крепко прижал польскую княжну к себе. Их уста слились в первом и последнем поцелуе перед гибельным прыжком в бездонную морскую пучину, когда скандинавы захватят их ненадежный плавающий приют.

Викинги неумолимо приближались. С палубы драккара стали видны их заросшие бородой, словно у троллей, лица, искаженные злобой. Но Олежек и Леслава не в силах оторваться друг от друга, не обращали на них внимания, не желая размыкать своих объятий. Только когда корабль накренился

в правую сторону из-за множества посыпавших на его палубу мужских тел, польская княжна испуганно вскрикнула и еще сильнее прижалась к своему возлюбленному. Молодой княжич схватился за меч, готовясь дорого продать свою жизнь, и устремился с девушкой в противоположную сторону. Но оттуда показались викинги, которые прибыли на втором драккаре. Олежек еще сильнее сжал руку Леславы и уже приготовился спрыгнуть вместе с нею в море, когда случилось невероятное. Прибывшие даны, оставив молодых людей в стороне обрушились на их преследователей. Завязалась отчаянная схватка, в которой перевес был явно на стороне новых скандинавских воинов.

– Что происходит?! Свои бьются со своими? – недоуменно проговорил Олежек глядя на то, как викинги с остервенением наносят друг другу удары.

Леслава, присмотревшись, радостно ответила ему:

– Я узнаю волчью голову на их парусе. Это йомсвикинги Палнатокки, а он враг Фелнира.

Молодой княжич с облегчением перевел дух. С противником Фелнира он уж как-нибудь договорится, если тот не будет посягать на его Леславу, - их отцы смогут заплатить за них богатый выкуп. Ему оставалось только перебраться с любимой девушкой на берег, и, там наблюдать за тем, как йомсвикинги погнали отступающих хирдманов Фелнира в лес. Впрочем, их предводитель – высокий молодой человек с белокурыми волосами до плеч, скоро прекратил преследование и вернулся со своими людьми к морю.

– Приветствую тебя, молодой Хелег, - сказал он, улыбаясь во всю ширь рта и показывая белоснежные зубы. – Враг моего врага – мой друг, и я не мог не прийти к тебе на помощь, когда мой разведчик Кетиль сказал мне сегодня утром, какая тебе грозит опасность.

– Почему ты не добил гада Фелнира, Палнатокки? – требовательно спросил его Олежек. – Что тебе помешало сделать это благое деяние?

– Я покончу с Фелниром, но не раньше прежде чем сумею отомстить ему и конунгу Гаральду за смерть моего отца, - жестко произнес в ответ Палнатокки.

Олежек кивнул в знак понимания головой. Чувства и мотивы поступков Палнатокки он признал справедливыми.

– Я у тебя в долгу, храбрый йомсвикинг, и когда ты затеешь войну с конунгом Гаральдом, непременно приду к тебе на помощь, - пообещал молодой княжич.

– Именно эти слова я хотел услышать от тебя, сын Вещего, - сказал предводитель йомсвикингов. – Смотри же, не забудь о своем обещании.

– Не забуду, - твердо ответил Олежек.

Один из йомсвикингов с поклоном отдал Леславе оброненный ею в шатре Фелнира золотой княжеский венец, и после того как княжна снова обрела свой царственный облик, другой дан привел коня. Олежек и Леслава тепло распрощались с йомсвикингами и его предводителем, и направились в сторону Ладоги. В пути они соединились с дружинниками Олежека, которые несказанно обрадовались тому, что нашли живым и невредимым молодого господина, да еще с его невестой. Еще более торжественная и радостная встреча ожидала Олежека и Леславу в Ладоге, и Вещий Олег закатил такой роскошный пир по поводу двойной свадьбы сына и дочери, что о нем на Руси вспоминали еще десять лет спустя. Как говорили старики, даже свадьба великого новгородского князя Рюрика, отца нынешнего князя Игоря, и урманской жрицы Ефанды уступала по многолюдности свадьбе детей Вещего Олега.

» Глава 10

Две чернавки возились в углу, собирая сор у печи. Водя вениками по полу, они опасливо посматривали на свою госпожу, с мрачным видом сидевшую у окна, за которым пели весеннюю песнь прилетные птицы. Сразу после свадьбы молодая княгиня была весела и приветлива с ними; щедро она одаривала их разноцветными лентами, бисером и серебряными кольцами, желая, чтобы они разделили с ней ее безграничную радость от соединения с князем Игорем. Но уже через месяц дочь Вещего Олега как будто подменили, и сенные девушки догадывались почему – умчался молодой муж как сокол, выпущенный на волю в военный поход против черных булгар. Вятичи его позвали, и Игорь Рюрикович не упустил случая показать свою удаль молодецкую, хотя братское восточное племя удовольствовалось бы не только великим русским князем, но и одним из его воевод, чтобы угомонить не

в меру расшалившихся степняков. Ольге не по нраву пришелся поступок мужа, и прислужницы ее понимали – не дело это, так скоро покидать молодую жену, когда одна полная луна не успела сменить другую после брачного пира. Но чем они могли помочь ее горю? Разве что женским сочувствием и услужливостью, не раздражающей разочарованную холодностью супруга молодую женщину.

Ольга, не обращая внимания на настороженно смотревших на нее сенных девушек, продолжала думать свою горькую думу, в который раз задавая себе мучивший ее вопрос – чем она оттолкнула от себя Игоря? Никак из ее памяти не уходило воспоминание о той пылкости, которую он проявлял до свадьбы, желая ее скорейшего свершения, а также мысль об удручающей ее мужниной сдержанности, который принес с собой долгожданный брачный пир. Али обидела она его ненароком? Да нет, Игорь ни разу не показал недовольство ее поведением. Так в чем же дело? Уж не замешана ли в их сердечных отношениях тайная зазнобушка, к которой и помчался ее благоверный, едва только ему представился удобный случай? И чем же она должна быть лучше ее, избранницы Игоря, если Игорь так изнывал, лишь бы поскорее пуститься в путь и уехать из Ладоги?

Мучимая этими сомнениями, Ольга привстала с лавки и громко велела:

– Неждана, подай мне ромейское зерцало!

Нарядная юная прислужница, неотлучно находившаяся при молодой княгине и разделяющая ее досуг и забавы, змейкой метнулась в соседнюю комнату и принесла ей овальное зеркало. Ольга вгляделась в его хрустальную поверхность, придирчиво отметила соболиные брови, приятную округлость румяных щек, серые пронзительные глаза, с первого взгляда пленявших мужчин… Да есть ли на Руси девица, способная затмить своими внешними чарами ее, дочь Вещего Олега, правнучку божественных асов, отличающихся совершенной, поистине безупречной красотой! Игорь ради нее отказался даже от Леславы, хотя такую красавицу как дочь польского князя Земовита днем с огнем не сыщешь. Сердце-вещун подсказывало Ольге, что дело вовсе не в красивой разлучнице. Тогда в чем же? С досадой отложив блестящее зеркало, так и не давшее ей ответа на мучивший вопрос, молодая княгиня снова глубоко задумалась. Не скажешь, что муж плохо относился к ней после свадьбы, нет, он был очень ласков с ней, все время ладой своей называл, подарки дорогие дарил, исполнял все ее желания, нежно в губы целовал. Словом, Игорь все делал для нее, только не желал любиться с нею, как муж с женой, а жил с нею как брат с сестрой. Да, они были братом и сестрой по деду и бабушке с ее отцовской стороны, но она мнила, что Лада запалила для них огонь гораздо более пламенный, чем огонек родственный любви. Или она ошиблась в этом и теперь должна вести горькую жизнь нежеланной отверженной жены? Но стоило Ольге вспомнить горящий любовной страстью взгляд, каким Игорь смотрел на нее в псковском лесу, как все ее сомнения в ответной его любви рассеивались без следа. Нужно было тогда, презрев свою гордость отдаться любимому и познать вместе с ним все радости, что дарят людям Лада и Лель, но она решила проучить Игоря за его многолетнее пренебрежение к ней, а в итоге оказалась наказана сама. Прав был ее отец, утверждающий, что не на счастье она воспротивилась любви. Вещий Олег всегда и во всем оказывался прав. Возможно, Игорь избегает супружеского ложа, поскольку боится нового отказа с ее стороны и не решается оскорбить дочь почитаемого им опекуна пылкими домогательствами. Тут молодая княгиня ощутила, что окончательно запуталась, - с ее стороны в сторону Игоря немало было послано обольстительных женских улыбок и призывных взглядов, намекающих на супружескую постель.

Устав мучиться бесплодными предположениями и догадками, Ольга в отчаянии решила обратиться с самым важным для нее вопросом к отцу, хотя в глубине души она стыдилась вмешивать родителя в постельные дела своей супружеской спальни. Но если кто мог ей объяснить загадочное поведение ее супруга Игоря Рюриковича, так это Вещий Олег. Молодая княгиня накинула на голову длинное покрывало и пошла по деревянному переходу в другое крыло княжеского терема. Там она нашла отца, внимательно читающим письмо мадьярского воеводы Белы в своих покоях.

– Я не помешаю тебе, батюшка? – нерешительно спросила молодая женщина, несмело глядя на благородное лицо своего отца.

Вещий Олег поднял голову и быстро отложил письмо в сторону. Его глаза при виде любимой дочери засветились несказанным удовольствием и нежностью, а губы тронула мягкая улыбка. Ольга часто напоминала ему двух самых дорогих ему женщин - горделивой красотой сестру Ефанду, а своей нежностью и любящей душой жену Дарину, и общение с нею всегда ему было в радость.

– Я знал, что ты придешь ко мне, Прекраса, и ждал тебя, - вместо ответа сказал он ей и усадил на самое удобное место возле теплой печи.