Наследство Бар Ригона (Первое Айденское странствие)

Лэрд Дж.

– И если сын пэра империи бар Ригона ничего не может вспомнить про южные пути, - продолжал жужжать голос казначея, - то придется ратнику Рахи идти в поход и искать дорогу - в пыли, в жаре, в гнилом воздухе болот.. Ну как, память не стала лучше?

– Хочу сообщить милосердному, - ровным голосом начал Блейд, - что на садре случилось мне встретиться с алархом Ратом из пятой орды Береговой Охраны... да будет щедр к нему Айден в своих загробных чертогах! Но до той поры, как Рат навсегда отправился на Юг - по дороге, которую все мы пройдем рано или поздно, - он чуть не спровадил в те края одного бедного октарха. У того октарха в голове и раньше-то было немного, а после кулаков Рата память совсем отшибло. Но целитель бар Занкор сделал, что мог... и потом не раз удостаивал мудрыми беседами... Под конец же сказал: "Рахи, молись за душу аларха Рата, ибо его кулак вправил тебе мозги и научил смирению..." Я и молюсь каждый вечер... Только вот не все помню, что

прежде было...

Блейд в раскаянии поник головой, бар Савалт же, слушая ею витиеватые речи с явным наслаждением, довольно кивал, отбивая такт пергаментным свитком. Когда был упомянут целитель бар Занкор, кивки стали особенно энергичными, и Блейд понял: либо Страж спокойствия числит лекаря по своему ведомству, либо расположен к нему по иным причинам.

– Что ж, бывает и так... Люди теряют память, а потом она к ним возвращается...
– согласился казначей.
– О той драке и ее последствиях я наслышан и рад, что ты все рассказал чистосердечно. Бар Занкор подтвердил... а он - целитель мудрый и достойный доверия. Однако задачи нашей это не решает, скорее наоборот. Так что судьба тебе, воин, идти в южный поход под рукой стратега бар Нурата. И пойдешь ты с отрядом варваров, привезенных с севера, - тем более, что вождь их о том просил еще в Каире, и вы с ним вроде бы родичи... А я полагаю, - тут Страж спокойствия вперил в Блейда немигающий взгляд, - что родич за родичем лучше присмотрит. Не он за тобой, конечно, а ты - за ним...

Блейд всей физиономией изобразил, что рад стараться, и казначей довольно хмыкнул. Потом еще раз оглядел распростертую в кресле фигуру и сказал:

– Для имперской чести убыток, если к варварам пошлют простого десятника... пойдешь с ними алархом! С бар Нуратом я договорюсь. Конечно, не прежний твой чин в столичной гвардии, но все же... Войско выступит через месяц, - пять земных недель, отметил про себя Блейд, - приглядывай это время за хайритами... И запомни - если будет тебе что сказать насчет южных путей, все может перемениться... Милость императора безгранична, как, кстати, и земли бар Ригонов, которые по глупости потерял твой отец... Иди!

У порога Блейд обернулся и чуть кашлянул. Бар Савалт, уже сидевший за своим огромным столом, поднял голову.

– Ну, что еще?

– Прости мой дерзкий вопрос, - Блейд был само смирение, - не тяготят ли тебя многотрудные и одновременные обязанности казначея, судьи и Стража спокойствия? Как ты справляешься со всеми делами, щедрейший?

Бар Савалт гулко расхохотался.

– Этот Рат воистину вправил тебе мозги! Насколько мне известно от моих людей, - Страж спокойствия неопределенно повел глазами куда-то в сторону, - Рахи, сын старого Асруда, раньше не задавал умных вопросов! Его больше интересовали цены на женщин в кабаках Торговых рядов...
– внезапно казначей стал серьезным и произнес: - Что ж, я тебе отвечу, аларх... И если у тебя хватит ума, чтобы меня понять, ты в алархах не задержишься. Так вот, - он задумчиво потер длинный нос, - власть над людьми дают деньги, законы и кнут. Их надо держать в одной руке, - бар Савалт продемонстрировал свой небольшой жилистый кулак.
– Но обязанности мои, как ты заметил, многотрудны, и я не успеваю то здесь, то там... Значит, император всегда найдет на мне вину, когда пожелает. То ли я налогов не добрал, то ли спорщиков плохо рассудил, то ли воров не сыскал... И потому, хоть деньги, законы и кнут в моей руке, но императорская рука - на моем горле... Понял, аларх?

* * *

В тот вечер Блейд добрался в свое родовое гнездо только после захода солнца. Уставший - не столько от физических усилий, сколько от нервного напряжения, - он бросил мимолетный взгляд на фасад из красноватого гранита, на сторожевые башенки, возвышавшиеся над округлой аркой ворот, на освещенные окна главного зала на втором этаже. Всадников поджидал Чос; он стоял у ворот вместе с представительного вида пожилым мужчиной и двумя дюжими стражниками. Когда Блейд спрыгнул с седла, его напарник вскарабкался Тарну на спину и попел хайритскую десятку и казарму на заднем дворе. Пожилой, оказавшийся серестером - управляющим замка, - с поклонами и пожеланиями здоровья повел молодого хозяина наверх. Блейд смутно помнил, что звать его не то Клем, не то Клам.

Едва он одолел первый пролет лестницы из бледно-зеленого мрамора, как послышался торопливый перестук туфелек и навстречу ему бросилась девушка. Она повисла у Блейда на шее, обдавая его ароматом юной женской плоти и тонким горьковатым запахом духов.

– Рахи! Братец! Жив, жив!
– она плакала и смеялась одновременно.

Блейд бросил взгляд поверх ее головки, что оказалось непросто - Лидор была высокой и стройной девушкой, и пышная копна ее золотистых волос почти закрывала ему лицо. На лестничной площадке, улыбаясь, стояли бар Занкор и Ильтар. Он автоматически отметил, что хайритский кузен успел-таки добраться сюда - и наверняка не один, а с сотней-другой воинов, поджидавших сигнала где-то в просторных дворах замка. Да, на этого человека можно

было положиться!

Затем Лидор чуть отстранилась, тонкие изящные пальцы легли на щеку Блейда, зеленоватые колдовские глаза смотрели на него с безоглядным доверием и любовью. Но вдруг рот ее приоткрылся, словно в недоумении, на высоком гладком лбу прорезались морщинки.

– Рахи, что с тобой?
– тихо прошептала девушка.
– Ты так изменился... Брат мой, где ты потерял свое лицо?

Глава 8. ЗАМОК

Ричард Блейд мог быть доволен. Прошло не больше месяца - айденского месяца, состоявшего из тридцати пяти дней, - как он очнулся на садре под сапогами рыжего аларха Рата. И хотя за это время он не достиг высоких чинов, не соблазнил супругу императора, не воссел на трон и не выиграл крупных баталий - если не считать поединка с Ольмером и молчаливой схватки на плоту, в результате которой Рат пошел на корм местным акулам, - он все же пребывал сейчас в относительной безопасности, владея телом, состоянием и частично даже памятью молодого нобиля, так разительно похожего на двадцатичетырехлетнего Дика Блейда. Он совершил морское путешествие в северную страну - весьма увлекательное, если вспомнить о пылкой Зие и не менее пылкой дочери Альса из Дома Осс; он стал одним из предводителей отряда наемников, что гарантировало в скором будущем новые приключения; он обнаружил массу загадок в этом мире - начиная от странной "зажигалки", заботливо упрятанной сейчас в потайном ящике стола в кабинете покойного Асруда, и кончая следами инопланетной цивилизации. Все эти секреты возбуждали в нем любопытство и были вполне достойны его проницательного ума. Он совершил подвиг, перерубив рукоять франа, чья неподатливая упругость тоже являлась загадкой, и завоевал уважение суровых северных воинов, готовых следовать за ним до самых пределов таинственного Юга. Наконец, он обзавелся родичами и огромным замком, который облазил за последнюю неделю от необъятных подвалов до многочисленных чердаков.

Этот древний замок был тесно связан с пятисотлетней историей рода бар Ригонов, глава которого входил в дюжину пэров Империи, Стражей Юга и Севера, Востока и Запада; срединные области страны, по традиции, считались доменом императора. На протяжении веков Ригоны занимали высшие должности министров и полководцев, свято соблюдая лояльность к центральной власти. Затем род пришел в упадок, и замок полстолетия простоял необитаемым - наследники из боковых линий не имели средств, чтобы достойно содержать огромное сооружение. Наконец лет сорок назад в столице появился Асруд, будущий отец Рахи. Уже тогда он выглядел зрелым человеком - мужчина в расцвете сил, которому перевалило за третий десяток. Как считали в столице, Асруд, потомок по прямой линии младшего брата последнего пэра Ригона, прибыл из западных пределов, где обитали остатки некогда великого рода. Считалось также, что он разбогател, торгуя с Хайрой и неведомыми землями Ближнего Юга. Богатство его не было эфемерным, ибо свои права на титул Асруд подкрепил не только древними грамотами, но и тремя увесистыми сундучками с добрыми имперскими марками. Получив этот "налог на наследство", казначей, издревле выполнявший в Айдене и обязанности верховного судьи, признал подлинность грамот, что и было вскоре заверено подписью и печатью самого императора.

Новому пэру Ригону возвратили дворец и загородное поместье - ничтожную часть бывших владений рода. На большее Асруд не претендовал; необозримые владения на берегах Западного океана, сила, слава и опора бар Ригонов, были давно поделены между прежними вассалами и императорской казной. Правда, со временем значительная их часть вернулась под руку Асруда, ибо сундучки его казались неистощимыми, извергая, при необходимости, целые золотые водопады. Он прикупил много имений в других частях страны, так что одно время бар Ригоны владели, пожалуй, большими землями, чем во времена своего расцвета. Вот только собственных войск у них не было - эту привилегию айденских пэров отменил император Ардат Седьмой еще двести лет назад.

Асруд привел в порядок старый замок - огромные здания в три этажа, башни и пятидесятифутовой высоты стены. Замок был выстроен в виде сильно вытянутого прямоугольника сто на пятьсот ярдов и являл собой образец классической айденской архитектуры: замкнутый периметр зданий и стен с обширными дворами внутри. Главный фасад - северная короткая сторона замка - выходил на Имперский Путь; высокая арка, перекрытая бронзовыми воротами, вела в первый двор, большой, квадратный, вымощенный камнем и предназначенный для торжественных приемов. Сзади, слева и справа его охватывало П-образное главное здание; в нем размещались анфилады парадных залов, галереи с редкостями, храм бога Айдена, кухни, кладовые и помещения охраны. Впереди двор перегораживал длинный флигель, замыкавший букву "П" снизу; это строение с пышными колоннами, стрельчатыми окнами, лестницами, верандами и балконами и являлось обителью бар Ригонов, известной как Внутренний дворец. За ним ярдов на триста тянулся великолепный парк с фонтанами и роскошным цветником; сюда допускали только самых близких друзей, которых, впрочем, у Асруда водилось немного.