Наследство мага
Шрифт:
— Ты убил его! — растерянно выдохнул старый Край.
Шарби равнодушно пожал плечами.
— А у нас был другой выход?
Все молчали, а он поманил к себе самого крепкого вора.
— Ломай шкаф. Теперь уже все равно.
Вор послушно всунул гвоздодер между дверцами и рванул. Послышался треск. Шарби распахнул дверцы.
— Оставим часть денег.
— Почему? — удивился кто-то.
— Я уверен, что никто не знает, сколько у него денег. Ситуация такая: он сам мертв, ни ран, ни травм нет, деньги остались, зато пропали все бумаги, — с этими словами Шарби начал вытаскивать бумаги с верхних полок шкафа, — Что об этом подумают
Он выгреб остальные бумаги и посторонился, чтобы дать место остальным. Воры в полном молчании начали забирать деньги, пока Шарби их не остановил.
— Этого достаточно. Уходим!
Ему повиновались также молча. Хотя в столице стража выполняла свои обязанности хорошо, их патрули не могли быть везде. Стоило только дождаться, когда они пройдут мимо, и можно было идти назад, в «Перекресток». Почти две тысячи ауров были разделены быстро; Шарби взял себе триста — этого вполне хватит на все. Мальчик заметил, что все сторонятся его. Вокруг него как бы воздвиглась стена, отделявшая окружающих от него. И винить их за это он не собирался. Шарби помнил, как был потрясен первым убийством, о котором с таким безразличием ему рассказал Мастер-Лорд. Не удивительно, что воры были потрясены еще больше: убийство произошло у них на глазах.
Теперь можно было идти к зельевару. Мешок с сотней ауров был не слишком тяжел, но неприятно бил по спине, несмотря на дополнительные лямки, которыми Шарби обмотался чуть ли не с ног до головы: уж больно тот был велик, рассчитанный на взрослого человека, а не на мальчика. Уже начало рассветать, но, в отличие от Каргера, например, столица вставала поздно, а ложилась рано. Шарби чисто машинально выбирал места потемнее, и в одном таком попался. Двое молодых парней молча схватили его. Один ухватил за горло, а другой вцепился в правую руку и начал распутывать завязки мешка.
Реакция Шарби была молниеносной. Хотя «вспышка» была у него во рту, он всегда использовал только правую руку. А под левую — под курткой у него был пристроен кинжал в ножнах. Нападавший сжимал горло не слишком сильно: явно не с целью убить, а чтобы мальчик не смог закричать, иначе Шарби просто бы потерял сознание. Левой рукой Шарби выдернул кинжал из ножен и ткнул им под ребра тому, кто держал его за горло, угодив прямо в печень. Зачарованное лезвие по рукоятку скользнуло в тело, как по маслу. Парень отпустил Шарби, судорожно открыл рот и беззвучно согнулся, держась руками за живот. Шарби крутнулся на правой ноге и ткнул кинжалом прямо в горло второму. Удача сопутствовала ему: острие угодило точно между позвонками; грабитель умер мгновенно, мешком свалившись на землю. Теперь, когда его правая рука стала свободной, Шарби обернулся к первому грабителю и раскусил предпоследнюю ампулу. Парализующее заклятье не подвело и в этот раз. Теперь Шарби огляделся. Все тихо… Эта короткая схватка не привлекла ничье внимание. Мальчик хотел было вытереть кинжал, но лезвие было совершенно чисто. Хмыкнув, он убрал оружие в ножны и посмотрел на свои руки и одежду. Тоже чисто… Крови, вообще, было немного, и не него ничего не попало. Шарби мрачно отметил, что убивать у него получается слишком легко: не привыкнуть бы к этому, и не начать решать все проблемы убийством… Мальчик быстро пошел прочь, и уже через четверть часа был около дома зельевара. Ему
— Деньги у меня, — с ходу сказал мальчик заспанному зельевару. — Ампулы и ингредиенты готовы?
— Готовы, — нехотя ответил тот и подвинулся, пропуская Шарби внутрь.
Заперев за мальчиком дверь, он повел Шарби в подвал. На большом столе стояли блюда со всем необходимым.
— Я тебя жду второй день, — сказал Браилион и пошел разжигать очаг, на котором стоял закопченный котелок.
— Деньги где? — спросил он, когда огонь разгорелся.
Шарби выпутался из лямок и скинул мешок на пол. Браилион развязал мешок и заглянул внутрь.
— Не боишься, что ограблю?
Шарби пожал плечами и вытащил из кармана «вспышку».
— А ты сам не боишься?
Зельевар вздрогнул.
— Спокойнее… Я не убиваю без причины. Тяжелое серебро у тебя есть?
Зельевар хмыкнул и достал откуда-то из-под стола палочку.
— Значит, о сосуде пещерников и речи быть не может, — вздохнул мальчик.
Зельевар опять вздрогнул.
— У меня не хватит на него денег, даже если я продам дом.
— Вот как? — удивился Шарби — Он так дорого стоит?
— Да. Их всего десятка полтора, не больше. И часть из них — просто у богачей, где они пылью покрываются. Когда я был молод, один внебрачный сын Великого Лорда решил стать зельеваром. Лорд не жалел денег, и один старый мастер продал ему такой сосуд. За пятнадцать тысяч.
Шарби чуть не подавился слюной, услышав такую сумму, а Браилион продолжал:
— Тот мастер решил отойти от дел, иначе бы не продал ни за какие деньги. А теперь скажи, кто твой учитель? Откуда ты все это знаешь?
Шарби, уже начавший смешивать ингредиенты, хмыкнул.
— А тебе какая радость будет от того, что ты все про меня узнаешь?
Браилион что-то хотел сказать, но только махнул рукой и вышел из подвала, притворив за собой дверь. Хотя кусочек тяжелого серебра — это не стакан пещерников, да и Шарби не варил ничего уже порядочно, «вспышка» у него получилась. Он зажег магический огонек, проверив качество зелья, собрал ампулы в небольшую сумку и, так с огоньком на пальце, пошел наверх — попрощаться с Браилионом. Тот факт, что он не спросил, откуда у Шарби взялись деньги, наводил мальчика на определенные мысли… Но зельевар ни о чем разговаривать не стал, поскорее выпроводив Шарби вон.
Теперь можно было просто дожидаться сведений от Репья — и думать, что делать дальше. Шарби спокойно пошел на постоялый двор. Там он прожил три дня. Отношение к нему со стороны воров незаметно стало прежним, ему вновь было вполне комфортно в «Перекрестке», только вот кошмары мучили его каждую ночь. Репей уходил на поиски с утра до вечера, кратко пересказывал Шарби свои неудачи и ложился спать. Как-то, ближе к вечеру, мальчика позвали посоветоваться.
— Шарби, послушай этого человека, не врет ли он!
Мальчик спустился в подвал. В дальней комнате сидел высокий, широкоплечий, но худой человек. Напротив него верхом на стуле сидел Дагфи и поигрывал длинным ножом.
— Выдает себя за беглого раба, — пояснил северянин. — А старому пришла в голову мысль, не подсыл ли это. Дадим ему, значит, убежище, а на следующий день стражники заявятся: это здесь беглых рабов укрывают? Вот кто-то и вспомнил, что у тебя у самого клейма есть. Ты-то должен знать лучше!
Шарби неопределенно хмыкнул, нашарил за собой табурет, пододвинул его поближе и сел.