Наследство Найтингейлов (Том 2)
Шрифт:
Кэролайн прекратила свою бурную деятельность и подняла на него глаза.
– Мне очень жаль, Кэролайн.
– Она мертва?
– Нет, еще нет, но доктор Трит считает, что надежды никакой. Она родила крошечного мальчика, правда, не такого маленького, как считал доктор Трит. Наоборот, он оказался слишком велик для Элис.
– Но как же она смогла его родить?
– Доктору Триту пришлось применить щипцы, другого выхода не было, иначе они оба погибли бы. Хочешь попрощаться с ней?
Кэролайн закрыла
– Эти подонки, что изнасиловали ее... Убили девочку.., просто убили и пошли дальше пить и буянить, как ни в чем не бывало. Господи Боже, как я надеюсь, что они будут вечно гореть в аду!
Элис открыла глаза через несколько мгновений после того, как Каролайн села рядом. Кэролайн улыбнулась сквозь слезы:
– У тебя прекрасный мальчик, Элис. Как ты хочешь назвать его?
– Оуэн, - хрипло, с трудом прошептала Элис и неожиданно с удивительной силой стиснула запястье Кэролайн, притягивая ее к себе:
– Позаботьтесь о нем, мисс Кэролайн. Пожалуйста.
– Конечно. Конечно, - уверяла Кэролайн, вытирая лоб Элис влажным платком.– И ты сама позаботишься о нем. Отдохнешь немного, отлежишься и поправишься, Элис.
– Нет, мисс Кэролайн, я уже не встану, и вы это знаете. Но потом вы расскажете ему обо мне? Что я любила его и не хотела оставлять, но...
Она замолчала; бледное личико осветилось душераздирающей улыбкой.
– Твой сын никогда тебя не забудет, Элис, клянусь. И Оуэн хочет тебя увидеть и поцеловать. Он здесь, за дверью. Позвать его?
– О нет, не позволяйте ему видеть меня такой, мисс Кэролайн. Заставьте его уйти. Я никогда не говорила ему.., но он был так добр со мной, так добр.., у нас не было времени стать ближе друг к другу, но он такой милый.., ни один мужчина не относился ко мне так хорошо, как Оуэн.
– Тогда тебе стоит сказать ему это прямо сейчас. Он так беспокоится за тебя. И очень хочет видеть. Прошу тебя, выпей глоточек теплого молока, которое специально для тебя принес Полгрейн, хорошо? И не нужно плакать, дорогая.
– Элис?– тихо окликнул Оуэн, осторожно присаживаясь рядом, - Ну же, любимая, пожалуйста, ты должна выпить теплого молока.
Послышался легчайший шепот, в котором угадывалось лишь слово "люблю". А потом ничего. Голова Элис слегка откинулась. Глаза закрылись.
– Все кончено, - вздохнул доктор Трит, осторожно отстраняя Кэролайн и Оуэна.
– Нет!– Оуэн рванулся к постели и окаменел, глядя на Элис.– Нет, повторил он, - нет, она такая милая и невинная... Боже, это несправедливо.., несправедливо.
– Оуэн, поцелуй ее на прощание. Отпусти ее душу, - всхлипнула Кэролайн.
Но, пытаясь утешить Оуэна, сама она ощущала, как внутри с пугающей быстротой разливается ледяной холод, словно превращающий ее в ледяную статую.., потом перед
Кэролайн никогда не носила траура и не намеревалась делать это сейчас.
– Элис еще и пятнадцати не исполнилось. Не собираюсь в память о ней надевать черное платье. Я буду в белом, потому что белый цвет так же чист и невинен, как сама Элис.
И миссис Мейхью молча кивнула. Все женщины Маунт Хок тоже были в белом. Викарий, мистер Пламберри, прибывший вместе с женой без приглашения, оглядел собравшихся и объявил:
– Так не полагается. Хотя Элис была недостойной грешницей, однако мы обязаны носить черное, чтобы показать, как чтим мы и любим Господа нашего, и пусть даже покойница вела распутную жизнь, наше благоговение перед Богом превыше уважения к усопшим.
Кэролайн, не в состоянии найти подходящие слова, пристально уставилась на викария.
– Наверное, эти...– он небрежно взглянул на мисс Мэри Патрисию и Эвелин, - подбили вас на такое. Ни капли благочестия в грязных шлюхах, никакого понятия о том, что праведно, а что нет. Они одурачили вас, миледи, заставили забыть...
Кулак Кэролайн с силой врезался в челюсть викария. Тот мешком свалился на пол. Миссис Пламберри взвыла, рухнула на колени и завизжала:
– Как вы посмели? Подумать только, мой муж, настоящий святой, унизился до того, что приехал сюда, в этот вертеп, и все ради этой маленькой потаскухи...
Кэролайн дрожала, но не от холода, а от ярости.
– Триджигл, Полгрейн, - задыхаясь, велела она, - проводите чету Пламберри из Маунт Хок, и поскорее.
– Попробуйте только притронуться ко мне!– продолжала вопить жена викария.– Жалкие...– Она визжала так громко, что теперь почти ничего нельзя было понять.
– Норт, спасибо за то, что отнес мистера Пламберри на диван, но не будешь ли так добр швырнуть его на пол?– попросила Кэролайн.
Норт немедленно исполнил просьбу жены, свалив викария, как груду мусора, у ног миссис Пламберри. Та, подскочив к окну, высунулась на улицу с диким криком:
– Все вы заплатите за это! Мерзкие грешники! Взгляните только, стоят тут и пальцем не шевельнут, чтобы защитить моего дорогого мужа! Распутные твари, разоделись в белое, словно язычники! Гореть вам за это в аду на веки вечные!
Епископ Хортон из Труро, к счастью, прибывший вскоре, после отъезда Пламберри, прочитал над могилой Элис слова, написанные Кэролайн и Оуэном. Его низкий, мягкий голос разносился над кладбищем, и даже самый младший из детей мистера Думбартона, казалось, понимал все.