Наследство
Шрифт:
— Ну заходи, как раз завтракать собирались, — впустив парня во двор, я замкнула за ним ворота.
— Ну давай, давай, кто он? — азартно зашептал Тимур, ухватив меня за рукав. Я растерялась, хотела было поизображать дурочку, но маг воды взмахнул руками: — По твоей походке видно, что вы не только на лестнице обнимашкаетесь, — кажется, Штирлицу хана… — мне его лицо было не видно через окно, и я даже не могу предположить, где ты могла так быстро найти парня, про которого я не в курсе. Он нормальный? Не придурок? Надеюсь, ты с бывшими не мирилась?
—
— А почему? А твой зубастый в курсе? — да не зубастый он… — Нормально на него реагирует? Или… — уже на пороге резко остановился Тимур, округлив глаза. — Ну и рисковая же ты баба, Янка, деда твоего на тебя нет! — все, спалил. Замечательно! — Я не осуждаю, конечно, он тройной, дело твое, но… Ну ваще неожиданно!
— Что ж ты такой сегодня словесный пулемет? — смущенно пробормотала я, снимая чужие ботинки.
— Я просто в шоке, — откликнулся парень, вешая куртку на крючок, — ты смотри, без глупостей давай.
— А что я? — еще больше смутилась я.
Ну да, влюбляясь, я способна на самые бредовые поступки, какие только можно и нельзя придумать. Но Макс же ходячий рационализм, да и не влюбилась я еще…
— А ты! — спускавшийся химер даже оступился от неожиданности на последней ступеньке, когда на него обвиняюще наставили указательный палец. — Не обижай мне Яну, а то утоплю!
— Тим, прошу тебя, угомонись, — я потянула его за рукав в сторону кухни, — никто меня не обижает.
Ошарашенный Максим молча посторонился, давая мне провести мимо него воинствующе настроенного защитника. С каждым парнем одно и то же, господи…
К счастью, Тимур не стал долго мусолить эту щекотливую тему и пообещал никому ничего не говорить, хотя его никто это делать не заставлял. Он отличный друг, только иногда слишком уж обо мне печется.
========== Часть 8 ==========
Когда мне прямо на паре позвонил кто-то с незнакомого номера, я даже посомневалась, брать или нет. Что было бы, если бы не взяла…
— Химера Максим ваш? — без предисловий спросили меня.
— Мой, а вы кто? — прислонившись к стене, я даже успела подумать, что с ним вряд ли могла случиться какая-то неприятность, он же из дома не высовывается почти.
— Следователь, — похолодело в груди, — без вас мы не можем начать допрос.
— Какой допрос? — кое-как выдавила я.
— Химера обвиняется в попытке изнасилования шестилетнего мальчика, — сурово ответили мне.
— Да не может быть! — вырвалось у меня.
Узнав адрес, я без всяких объяснений забрала рюкзак из аудитории и быстрым шагом направилась к выходу, сдерживая желание побежать. Без меня ничего не начнется, но к насильникам всегда хреново относятся, не говоря уже о тех, кто насилует детей. Если бы я еще могла поверить, что Макс пытался это сделать!
Едва мне показали звонившего следователя, я наехала на него, не успел он и попросить документ, удостоверяющий мою личность:
— С чего вы вообще это взяли?
Роясь в кармашке рюкзака в поисках студенческого, я прожигала занервничавшего мужчину взглядом. Он явно не ожидал увидеть мага огня.
— Мать мальчика видела, как это ваше добрейшее создание завело ребенка в ваш, между прочим, дом, а в прихожей она застала химеру раздевающим его! — огрызнулся мужчина, отдавая мне студак. — А он даже слова в оправдание не сказал!
— Он с чужими не разговаривает, — я вместе со следователем поднималась на второй этаж.
— Зато с маленькими мальчиками разговаривает, — съязвил следак. Пришлось сдержать желание подпалить ему волосы, — мы его на месте не пристрелили только потому, что показания ребенка отличались от показаний матери.
— Я бы вам всем потом как пристрелила! — тут же завелась я. — Что за отношение к химерам? Он, мать вашу, тройной, он нормальная личность, а вам лишь бы стрелять, гребаные маньяки! — не возражая, мой сопровождающий только отмахивался от коллег, отмыкая одну из дверей. — Вы что, издеваетесь? — я сжала кулаки, но пламя от злости все равно скопилось вокруг кистей.
Химер сидел на жутко неудобной даже на вид табуретке, скованный наручниками по рукам и ногам и в наморднике!
— Такие правила, — пробормотал мужчина, отступая на шаг.
— Бедный мой Макс, — вздохнула я, силой воли унимая гнев, — все тебя обижают, — распустив все ремешки, я стащила изуверское устройство с его головы, аккуратно вынула из его рта подобие железного удила, — надевают на тебя всякую гадость…
Ткнувшись лбом мне в живот, он тихонько проскулил:
— Я этого не делал…
— Я знаю, — подняв голову, он посмотрел на меня таким преданно-радостным взглядом, что где-то в груди звонко сломался мимиметр, — но надо же еще и остальным это доказать.
Кивнув, Макс сглотнул и, облизнув губы, начал:
— Я пошел в магазин, увидел, что мальчик стоит на тротуаре и плачет. Ну я спросил, что случилось. Он сказал, что нечаянно упал в слякоть, а его мама будет ругать за грязные вещи, — чуть кашлянув, не сказавший за последние пару дней и половины от количества произнесенных сейчас слов нервничающий химер продолжил: — я сказал, что можно куртку и штаны почистить, они болоневые, легко отмоются, и мама не будет ругаться. Повел его домой, а когда он снимал штаны, прибежала эта женщина и начала кричать, что я насильник и педофил.
Замолчав, брюнет опустил голову, и я заметила, что его левое ухо как-то странно висит.
— Может, теперь снимете с него эти кандалы? — скрестив руки на груди, я обвиняюще уставилась на следователя.
— Сейчас психолог разговаривает с мальчиком, если все подтвердится, сниму, — кажется, он тоже засомневался, — пойду узнаю, что там.
Вздохнув, я сделала шаг к поникшему парню, позволяя снова прижаться щекой к моему животу.
— Спасибо, что веришь мне, — прошептал он, прикрывая глаза и ластясь к моим пальцам, ласково почесывающим его за ухом.