Наставник дезертиров

Мясоедов Владимир Михайлович

Внезапно по телу пробежала волна яростной дрожи, наполняющей желанием рвать, крушить и убивать все на своем пути. Живой артефакт выдал серию мыслеобразов, слишком спутанных и объемных, чтобы их удалось без проблем перевести на человеческую речь. Наверное, ближе всего к их описанию стала бы трехмерная голограмма, образованная словами «враг», «ересь», «предатель», «убей», «опасность» и «долг». Осознание их заставило меня даже впасть в ступор на несколько мучительно долгих секунд, а потом мысленно выругаться. Когда магический симбионт, слившийся с телом и им же под настроение подзакусывающий, вдруг начинает заниматься подобными фокусами, не надо быть предсказателем, чтобы понять – добром это все не кончится.

– На штурм! – Грофон ломанулся в образовавшуюся дыру как танк, существенно расширив ее собственным телом. И тут же отлетел назад, буквально вышвырнутый из укрытия пятеркой арбалетных

болтов. Из головы вроде оперенные хвостики не торчат, а значит, скорее всего, поправится, он на менее опасные раны внимания обращает мало, демонстрируя чудеса живучести и везучести. Возможно, даже драться полезет, как немного оклемается, и если мы слишком долго провозимся с вражескими засланцами. Солдаты заколебались. Лезть на рожон с тем, чтобы покрыть себя неувядаемой посмертной славой, никому не хотелось. Пришлось брать дело, а также ближайшего ко мне пехотинца, выбивающегося из общего ряда тем, что он каким-то образом умудрялся таскать с собой громадный ростовой щит, в свои руки. Вернее, только в одну, в левую. Правая держала вытянутый вперед посох главы ковена, штуку не только разрывающую одним своим прикосновением толстый лист железа, но и очень прочную. Пусть ловушки или выпущенные заклинания сначала бьют по изделию древних магов, ему на этом свете, если не ошибаюсь, почти ничего не страшно.

– За мной! – Будем надеяться, двойного прикрытия, сначала из окованных железом досок, потом из их хозяина, сейчас висящего в руках на манер излишне крупного кота и нецензурно ругающегося в стиле выбывшего из строя командира, хватит, чтобы уберечь мое драгоценное, запрятанное в стальную скорлупу быстро регенерирующее тело. Постучались о преграду стрелы, но поскольку их болты не достали даже до гвардейца, завязнув на полпути, то особого внимания на них можно было не обращать. Продвижение вперед застопорилось десятком упершихся куда придется копий, оказавшихся недостаточно острыми, чтобы пробить хорошую броню, но жидковатое подобие фаланги просто начало съезжать назад, когда его стал продавливать усиленный живым артефактом организм. Посох пару раз о кого-то стукался, после чего происходил небольшой микровзрыв, деформировавший попавших под древний артефакт неудачников и распределявший содержимое их организмов по окружающему пространству, за что слуги, которым тут в любом случае все убирать, спасибо вряд ли скажут. А еще щупальца, пройдя через специально оставленные для них в грудной пластине и наплечниках заслонки, открывающиеся исключительно изнутри, бросились вперед и, судя по сдавленным быстро обрывающимся воплям, с кем-то там схватились. Жалко, что противников толком не видно, и более-менее внятных целеуказаний своему магическому плотоядному симбионту не отдать. Темно тут, видно, в целях маскировки на входе ни одного факела или лампы не повесили, чтобы подозрительный свет из щелей в пустой емкости диверсантов не выдал, только где-то вдалеке нечто синенькое призывно мерцает в обычном и чародейском зрении. Хорошо бы это не контур самоликвидации активизировался, не хотелось бы взлететь на воздух вместе со всем замком.

Первичный заслон, состоящий не пойми из кого, гвардейцы благодаря моей помощи довольно быстро смяли, будем надеяться, не порезав во мраке слишком уж большое количество друг друга по ошибке, после чего мы все вместе помчались вперед, в дальнюю часть тайного подземелья. И тут же последовала расплата в виде очень неприятного удара какой-то магией, заставившей промаршировать от макушки до пяток взвод покрытых шипами мурашек, но особого вреда чары вроде бы не принесли, то ли растратив свою мощь на недобровольного помощника, подозрительно обмякшего, то ли потратившись на преодоление доспехов, сделанных в дворцовых мастерских по спецзаказу, а то ли столкнувшись с природным сопротивлением магии, наличие которого у своего слуги один охотник на чудовищ объяснял имевшимися где-то в родословной гномами. Вопросов про то, как могли эти бородатые жители гор докопаться до соседнего мира, я ему не задавал, так как опасался раскрывать свое истинное происхождение смелому экспериментатору, вполне способному провести вивисекцию крайне любопытному экземпляру, несмотря на протесты последнего, а потому его теории, пожалуй, следует считать в лучшем случае сомнительными.

Размышления на отвлеченные темы не помешали мне, разбросав посохом тех, кто сам оказался недостаточно проворным и сообразительным, чтобы убраться с дороги, прорваться в более освещенную часть подземелья. И увидеть, как некоего субъекта, подозрительно похожего на сэра Трегеста, если бы последнего замотали в паутинный кокон какие-нибудь насекомые-мутанты, утаскивает в мерцающую арку, за которой виднеется какое-то другое

помещение, явно находящееся на поверхности земли, некая неодетая дама, очень мало отличающаяся от его жены. Вот только у леди Инессы фигура была все же не настолько идеальной, к тому же у самого основания шеи у нее имелся весьма заметный шрам, след не очень удачного падения с лошади, которого у данной особы в наличии не имелось. Дальнейший свой поступок объяснить могу лишь тем, что разум был изрядно помутнен опьянением битвы, так как я изо всех сил понесся вдогонку за скрывающимися в портале личностями. Учитывая же, что живой артефакт на время схватки ускорил восприятие и скорость нашего совместного тела до максимально возможного значения, со стороны должно было показаться, будто громадная туша в еще более массивных доспехах летит как ветер, почти не касаясь земли. Да еще и швыряет при этом в свою цель подручные предметы, в виде щита и щитоносца. Хорошо хоть посох за ними не отправил, на артефакт, подобный ему, даже придворному магу придется копить лет десять.

Живой артефакт буквально заходил под кожей волнами, наполняя тело яростью битвы и распространяя вокруг нас ореол тьмы, где вполне удалось бы повесить не то что какой-то там топор, а настоящую боевую секиру вместе с тем, кто держит ее в руках. Во всяком случае, брошенное почти в лицо копье после попадания в него отлетело в сторону рикошетом, разламываясь на куски, и упало вниз уже кучкой щепок и погнутым железным наконечником. Поведение свое магический симбионт никак не объяснял, однако же, не отказываясь выполнять команды и особо не своевольничая, да к тому же, что было для него совсем уж не характерно, не нудел о недостатке ресурсов и не требовал себе высокой платы. Очень тревожный симптом, но разбираться с ним прямо во время драки, увы, не имелось никакой возможности.

Обнаженная особа, увернувшаяся от обоих снарядов, оказалась вынуждена выпустить недовольно мычащего сквозь кляп во рту рыцаря и, не тратя время на то, чтобы подобрать добычу или тем более прикрыться, рыбкой прыгнула в портал, стремясь оказаться как можно дальше от громилы в латах, через щели в которых торчат подозрительные хищно извивающиеся щупальца. Я попытался остановиться, чтобы подобрать какой-нибудь еще метательный снаряд и все-таки достать очередного допельганера. Лезть следом стало бы очень глупым поступком, ведь если врата, соединившие две точки реальности, закроют, то можно оказаться одному посреди целой армии врагов. Однако набранная инерция оказалась слишком велика. Даже попытка схватиться дополнительными конечностями за стенку не помогла, они просто соскочили, не найдя удобного места, чтобы зацепиться, и не успев достаточно хорошо впиться в гладкий камень. А хозяин замка, извивающийся как рыба и пытающийся то ли уползти с пути, то ли освободиться, очень неудачно подвернулся под ноги.

– Что-то часто в последнее время стал спотыкаться, – мелькнула в голове мысль, после того как я практически повторил маневр красотки. К счастью для нее, дама уже успела перекатиться в сторону, а потому избежала участи быть расплющенной. Я всего лишь звучно шмякнулся на пол, успев зафиксировать зрением комнату, где находилось десятка полтора типов в мантиях, предположительно, магов, а полы переливались разными красками от покрывающих их узоров, вряд ли выполняющих чисто декоративные функции.

– Враг! – прозвучало в моем сознании полное запредельного гнева рычание, и глаза тут же сами по себе выцепили одного из присутствующих, невысокого даже по местным меркам человека с очень широкими плечами… Стоп, да это же полугном! Окутывавшая меня ореолом тьма рывком расширилась и попыталась заполнить все помещение, протягивая к чародеям явно целенаправленно действующие свои жгуты, похожие на множество когтистых лап, но дорогу разбушевавшемуся мраку перекрыли вспыхнувшие стенами пламени линии волшебного рисунка. Да и колдуны оперативно руками замахали, абракадабру забормотали, в талисманы вцепились, создавая вокруг себя разнообразные защиты, но почему-то и не думая пока о нападении. – Арр! Вор! Предатель! Бунтовщик! Убей его, смертный! Сокруши! Уничтожь! Раздави!

Не узнать того, кому принадлежали команды, было невозможно. Млфурий собственной персоной, древний подземный ужас глубин, имеющий то ли божественное происхождение, то ли возможности, соответствующие его дьявольскому аппетиту.

Тьму, являющуюся зримым воплощением силы древней сущности, стало просто сдувать с меня. Складывалось ощущение, будто его мощь, появившаяся из живого артефакта, куда-то уносится, будто конфетти с шерсти кошки, попавшей под пылесос. В голову, а также, кажется, и в реальный мир ударил жуткий звук, напоминающий одновременно скрип зубов тысяч бензопил по алмазным рашпилям и тоскливый бессильный вой.