Настоящая крепость

Вебер Дэвид Марк

– Думаю, что в данных обстоятельствах они имеют большой смысл, - сказал он сейчас, отвечая на вопрос графа.
– Должен согласиться, что сам был немного озадачен тем, насколько эффективной была эскадра Рейсандо, - продолжил он.
– Признаю, что не должен был быть - мы все месяцами напоминали себе, что Тирск, вероятно, самый опасный командир на другой стороне - но все же оказался.
– Его губы изогнулись.
– Может быть, я был чарисийцем достаточно долго, чтобы начать страдать от этой... буйной уверенности в себе, которая делает тебя таким любимым всеми остальными моряками.

– Буйная уверенность в себе, не так ли?
– фыркнул Лок-Айленд.

–

Думаю, что это справедливый термин, - ответил Мерлин, улыбаясь восходящему солнцу.
– Имей в виду, я никогда не говорил, что это не оправдано. Обычно, по крайней мере.

– Я только хотел бы, чтобы мы могли поговорить с Гвилимом таким образом, - сказал Лок-Айленд более раздраженным тоном.
– Начинаю понимать, как, должно быть, сводило с ума Доминика иметь возможность разговаривать с тобой и Кэйлебом - видеть "образы"... Совы (он тщательно произнес все еще незнакомое слово) и не иметь возможности рассказать об этом мне. Но с Гвилимом, который так далеко на краю пропасти...

Он покачал головой, и улыбка Мерлина исчезла.
– Я знаю, - вздохнул он.
– На самом деле, это было то, что мы обсуждали - Доминик и я - еще до того, как Гвилим отплыл. К сожалению, мы не можем двигаться так быстро с привлечением в круг большего количества людей, и...

Он замолчал, пожав плечами, и Лок-Айленд кивнул.
– Не буду притворяться, что был счастлив узнать, сколько времени потребовалось Братьям, чтобы наконец решить, что я достаточно стойкая и заслуживающая доверия душа.
– Губы верховного адмирала скривились в ироничной усмешке.
– В то же время понимаю, почему они, возможно, захотят немного подумать об этом, прежде чем начнут болтать о таких вещах, как "космические корабли" и поддельные религии. И, честно говоря, думаю, что, вероятно, было неплохо подождать, пока Кэйлеб вернется домой, чтобы рассказать мне об этом лично.
– Он снова фыркнул, чуть громче.
– По крайней мере, у него было право сесть на меня, если бы я начал бегать кругами, как виверна с отрезанной головой!

– Эта мысль действительно приходила нам в голову, - дружелюбно признал Мерлин.

– Уверен, - сказал Лок-Айленд. Затем он на мгновение замолчал, нахмурившись.
– Что касается такого рода решений, - медленно произнес он, затем, - я думал об Алфриде.

– Не волнуйся.
– Мерлин усмехнулся.
– Они планируют сообщить ему, как только он нанесет один из своих визитов в Теллесберг. Целители не позволят Шарлиэн и шагу ступить из дворца, пока не родится ребенок, а она решила, что именно она скажет ему об этом!

– Я не это имел в виду, - сказал Лок-Айленд еще медленнее. Он заколебался, как человек, собирающийся с духом, чтобы сказать что-то, чего не хотел, но все равно продолжил.
– Моя точка зрения заключается в том, что я не знаю, действительно ли было бы хорошей идеей вообще рассказать ему.

Мерлин удивленно моргнул. Несмотря на разницу в их рангах, барон Симаунт был одним из личных друзей Лок-Айленда. Верховный адмирал даже лучше, чем большинство, ценил остроту ума сэра Алфрида Хиндрика. Если уж на то пошло, если кто-то во всей империи Чарис точно понимал, насколько важны были инновации Симаунта, то это должен был быть Лок-Айленд. Так почему же?..

– Ты боишься, что он не примет правду о Лэнгхорне и Бедар?
– спросил Мерлин через мгновение.

– Имеешь в виду, как Рейджис и Грин-Маунтин?
– Лок-Айленд покачал головой.
– О, нет. Это наименьшая из моих забот, когда дело касается Алфрида!

– Тогда могу я спросить,

почему у тебя есть какие-то сомнения насчет того, чтобы рассказать ему?

– Это просто...

Лок-Айленд снова сделал паузу, очевидно, собираясь с мыслями.
– Послушай, Мерлин, - сказал он тогда, - я знаю Алфрида почти тридцать лет. На всем белом свете нет человека, которому я бы доверял более безоговорочно. И видит Бог, я никогда не встречал никого с более острым умом! Но на самом деле есть три момента, которые, я думаю, здесь требуется рассмотреть.

– Во-первых, он выдает новые идеи быстрее, чем мы уже можем запустить их в производство. Мало того, сейчас вся его экспериментальная комиссия делает то же самое, и все это без знания правды или доступа ко всем этим... "компьютерным записям", о которых ты говорил. Признаю, что я все еще мало что понимаю в них, но хочу сказать, что Алфрид продвигается вперед, основываясь на нескольких подсказках, которые ты ему уже дал. Насколько я понимаю, вся твоя идея в долгосрочной перспективе заключается в том, чтобы люди начали думать о подобных вещах сами, и Алфрид делает именно это. Действительно ли нам нужно - или мы хотим - отвлечь его от того, чтобы использовать свой собственный разум и умы таких людей, как коммандер Мандрейн, для поиска идей в чужих записях?

– Во-вторых, я действительно знаю Алфрида. Как только он узнает, что может получить доступ к таким передовым знаниям, он нырнет с головой, и мы не увидим его снова в течение нескольких месяцев. Он не сможет устоять перед этим так же, как пьяница не сможет устоять перед виски, Мерлин, и ты это знаешь. Вероятно, мы сможем придумать какое-нибудь объяснение его внезапному исчезновению, но это будет неловко. И в том же духе, как только он поймет, что можно сделать, он перевернет небо и землю, чтобы это сделать. Думаю, что есть реальный шанс, что он может в конечном итоге слишком быстро продвинуться вперед. Вы были очень осторожны, чтобы открыто не нарушать Запреты, но я должен верить, что сдерживать Алфрида, не давать ему делать что-то, что явно представляло бы собой нарушение, может оказаться сложнее, чем вы думаете. И, наоборот, если мы избежим этого, он будет ужасно несчастен, зная, как много он мог бы сделать, если бы ему только позволили.

– Но моя третья проблема - и во многих отношениях она самая серьезная - заключается в том, как он отреагирует на правду, на открытие того, что он мог бы бежать вперед - учиться чему-то, открывать что-то, делать что-то - всю свою жизнь, если бы не запреты Джво-дженг... и что сами Запреты были не более чем колоссальной ложью. Кэйлеб сказал мне, что Братья были обеспокоены его возможной "юношеской импульсивностью", если бы они сказали ему правду. Что ж, Алфрид не импульсивный подросток, но я буквально не знаю, сможет ли он продолжать притворяться, что не знает правды, как только узнает.

– Эм.

Мерлин нахмурился, глядя на усиливающийся солнечный свет. Он не был уверен, что разделяет опасения Лок-Айленда, но, как сказал верховный адмирал, он давно знал Симаунта. На самом деле, он знал его дольше - и лучше - чем кто-либо другой из ближайшего окружения Кэйлеба.

– Я действительно не думал об этом с такой точки зрения, - наконец медленно признался он.
– Не уверен, что согласен - я не говорю, что не согласен, просто сначала мне придется подумать об этом, но думаю, что это определенно стоит обсудить с Кэйлебом и Шарлиэн, прежде чем они скажут ему.
– Он поморщился.
– Шарлиэн не понравится, если мы решим не говорить ему, ты понимаешь?