Настоящие, или У страсти на поводу
Шрифт:
— Вместо того, чтобы сосредоточиться на ребёнке и собственном здоровье, — мягко пожурила её.
— Ты мне не чужая, Айола. И я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я и так счастлива, — фальшиво улыбнулась подруге.
— Но твои глаза говорят о другом. Меня тревожит этот взгляд, — призналась Селина. — Ты никогда не была такой, даже в самые тяжелые мгновения жизни… Сейчас из тебя словно вытянули саму душу.
— Я просто стала другой.
— И что послужило тому причиной?
— Взросление, —
Селина нахмурилась.
— Мне это не нравится. Совсем не нравится.
— А должно быть наоборот. Я думаю принять твоё предложение и остаться в Сангориа. Разве это не чудесно?
— Я очень рада, — осторожно ответила молодая женщина. — Но надеюсь из-за этого вы с Иваром не поругались? Мне не хотелось бы стоять между вами, даже неясной тенью.
— Ты не стоишь, — поспешила уверить её. — Мы просто другие.
— Вы поругались, — подытожила Селина. — Я так и знала. Ну ничего, всё будет хорошо. Остынете, успокоитесь вдали друг от друга. Всё обдумаете и помиритесь.
Я промолчала, не желая вдаваться в подробности. Пусть думает так, правду я всё равно не смогу ей сказать.
Именно в этот момент в саду появилась Одетт. Девушка так спешила к нам, что едва не бежала по узкой дорожке, громко стуча каблучками по разноцветной плитке. Чёрные волосы, заплетённые в косу, растрепались и падали на глаза.
— А вот и Одетт, — улыбнулась Селина, смотря на золовку, которая приближалась к нам. Улыбка сползла с её лица, когда подруга разглядела выражение лица девушки. — Великие, что произошло?
Описать его было сложно. Это была какая-то фантастическая смесь ужаса, шока, удивления, изумления и недоверия.
— Что-то с Дереком?
— Что? Нет, с ним всё хорошо, — Одетт быстро села в свободное кресло, откидывая косу назад и протянула Селине измятую газету. — Вот!
Кажется, это был сангорианский «Сплетник», хотя я могла и ошибиться.
Не знаю, что именно Селина там прочитала, но чем больше проходило времени, тем тревожнее мне становилось. Особенно, когда, закончив чтение, а вчитывалась в напечатанное она очень долго, подруга взглянула на меня.
— Странно, когда ты говорила о перемирии между тобой и Леонардом, я думала, что ты имела в виду нечто другое.
Внутри словно что-то оборвалось. Неужели кому-то стало известно о той ночи? Нет! Этого не может быть. Торнтон обещал, что никому ничего не скажет и я почему-то ему верила. Оставался еще Ивар, но он не мог быть настолько подл. И пусть бывший жених обещал отомстить, но он не мог опуститься до такой низости. Не мог уничтожить меня.
— Селина, — выдохнула едва слышно. — Я всё объясню.
— Ты не обязана, хотя я не понимаю, почему такие тайны. Ты вообще уверена в том, что делаешь?
— Соглашение было, — призналась я, едва не задыхаясь от жгучего стыда. — Но это был мой выбор и отвечать за него тоже мне. Прости, если разочаровала тебя… если ты не захочешь меня больше видеть, то я пойму и не обижусь. Сейчас же вернусь в особняк и уеду.
— Кажется, она не в курсе, — неожиданно произнесла Одетт, которая всё это время молча за нами наблюдала. — Такое ощущение, что вы говорите о разных вещах.
— Мне тоже так кажется, — вздохнула Селина и подала мне газету. — И это очень странно.
Большую, узорчатую рамочку с завитушками и жирным текстом внутри было очень трудно не заметить. Она притягивала взгляд, обращала на себя внимание. Прочитать поздравления тоже не составило труда. А вот с осмыслением всё было намного сложнее.
У меня в голове никогда не было такого грохота. Такое ощущение, что там началась глобальная перестройка, в связи с полученной информацией. Потому что в нормальном состоянии осмыслить прочитанное было просто невозможно.
— Это что? — прошептала я, взглянув на подругу.
— Объявление о вашей с Леонардом помолвке и скорой свадьбе, о которой ты явно была не в курсе.
— Н-нет! — Я снова взглянула на газету. — Великие! Этого… этого просто не может быть. Я не понимаю, как и зачем? Я вообще ничего не понимаю. Это какая-то ошибка или розыгрыш.
— На розыгрыш похоже мало, — заметила Одетт. — Сплетник дорожит своей репутацией и с потолка такие сведения не берёт. Боюсь, всё очень серьёзно.
— Значит стоит вернуться в особняк и всё узнать самостоятельно, — решительно произнесла Селина.
— Дерек будет против, — заметила молодая девушка, не делая попыток остановить невестку.
— Ничего, я сама с ним разберусь. Но стоять в стороне, когда дело касается моего брата и лучшей подруги, я не могу. Айола, ты как?
— Феерично.
Грохот в голове стал стихать и сейчас я не знала, чего хочу больше: сбежать в Изгар или вернуться в Сангориа, найти Торнтона и отвесить ему еще одну пощечину. Кровожадные мысли об убийстве пришлось на время отложить в сторону, трупы не разговаривают. А я хотела узнать, что именно двигало графом, когда он решался на такое. Вот выясню, а потом можно будет и пустить кровь.
Селина не стала откладывать дела в долгий ящик. Благодаря её влиянию и социальному статусу мы оказались в особняке уже через три часа, где меня ждали еще одни новости и не слишком радостный приём.