Настоящие индейцы
Шрифт:
Я посмотрела на Тана.
– Дальше что?
– Жди.
– Будет какой-нибудь знак?
– Обязательно. Я сказал Духам, что мы привели для них плохих людей. Мы услышим, когда Духи их возьмут.
– Сдается мне, надо будет помочь Духам взять их.
– Не-ет. Но если плохие люди быстро бегают, они могут прибежать сюда раньше, чем Духи возьмут их. Тогда мы будем защищаться. Это можно.
Я огляделась. С двух сторон от входа были удобные ниши. Похоже, именно ими и пользовались стражники лет пятьдесят назад, прячась, чтобы
– Первых берем по-тихому, ножами, остальных валим как получится. Но помни, что здесь кошмарное эхо.
Тан кивнул.
Мы встали в ниши, зажав ножи.
Было тихо.
Я закрыла глаза и сосредоточилась. Глупость, конечно, но что мы знаем о работе мозга? Духи, мысленно шептала я, отдайте Макса. Если надо, я вам приведу еще жратвы, там ее полным-полно.
В абсолютной, могильной тишине вдруг раздался вопль, второй, потом сочный чвак – и снова тихо. Только издали донеслось нежное «кап, кап». Я скосила глаза на Тана. Он стоял бледный, зажмурившись.
– Тан, – шепотом позвала я.
– Они взяли их.
– Духи?
– Да.
– Как?
– Там ловушка есть. Колодец. И плита над ним. Они вступили на плиту, она качнулась, кто-то закричал. Тогда плита опрокинулась и раздавила их. Это были настоящие мерзавцы. Только совсем плохих людей Духи берут так.
– Надеюсь, что стоили они как обычные подонки. А то сейчас выяснится, что они идут по шесть за одного и кого-то из нас не выпустят.
– Тогда я попрошу Духов подождать, а ты приведешь из лагеря еще таких. На машине съездишь. Это быстро.
Где-то высоко над головой грохнули два выстрела.
– Это снаружи, – сказал Тан. – Звук приходит через окно в потолке. Значит, в Храм вошли не все. Но Духи взяли и тех, кто остался снаружи. Я говорил тебе, что Духи не отпускают.
– Какие-то они у тебя слишком прогрессивные. Нет чтоб кровь высосать или отравить – стреляют!
– Может быть, они заставили двоих выстрелить в себя или друг в друга.
В зале внезапно стало темно. И я услышала чье-то дыхание. Шумное, глубокое. Жуть взяла такая, что я до боли сжала кулаки.
– Эй, вы! – крикнул потолок. – Живые есть? Двое, кто бежал от машины! Вы с Земли? Сейчас у алтаря? Ждите там, я вас выведу!
И опять стало светло. И тихо.
– Тан, по-моему, это не Духи. Это самый обычный человек, даже не индеец.
– Как знать.
– Да как ни знай. Он на федеральном говорит без акцента. Как бы это не была ловушка… Мы ж не знаем, сколько человек из погони погибло, а сколько выжило.
– Никто не выжил. Я… я слышал этот голос. Раньше.
Я заметила, что Тана трясет. Подумала, что надо бы как-то успокоить парня. А как успокоишь, если его охватил религиозный ужас?!
Шаги я услышала минуты через три, а Тан еще раньше. Потом по полу запрыгал светлый кружок – пятно от фонаря. У самого входа пятно застыло.
– Вы тут? –
У меня остановилось сердце. Я тоже слышала этот голос. Раньше.
– Да выходите же! Я с Земли. Застрял на этой чертовой планете. Мое имя – Максим Люкассен.
Тан глядел на меня, в его глазах сиял священный восторг. Чудо! Духи отдали мертвеца!
– Слушайте, парни, если боитесь – оставайтесь там. Выход завалило. Второй выход вы в жизни не найдете. Не верьте, оставайтесь. Вы сдохнете через несколько дней от жажды.
Я крепко зажмурилась. Наверное, я сплю наяву. Ну и хрен с ним, буду спать дальше.
Я отклеилась от стены и вышла в проход.
– Максимиллиан ван ден Берг, тебя когда в последний раз били по морде?
Он был похож на чудовище. На грязное, заросшее бородой до глаз чудовище. На басмача, какого-то душмана. Абрека. Душегуба. Только глаза остались прежними. Изумленные голубые глаза, сиявшие на медной от загара коже.
– Делла? – переспросил он хрипло. – Господи, Делла?!
Тан с ужасом поглядел на меня. Кто-то произнес мое настоящее имя! Быть беде.
Со всей любовью, какая была в моем сердце, со всей силой истосковавшейся души я заехала Максу по роже.
После третьей пощечины он попятился, закрылся свободной рукой – во второй был автомат.
– Ах ты мерзавец, – с невыразимой нежностью шипела я, оскалив зубы. – Ах ты скотина.
– Делла, прекрати, – бормотал Макс. – Делла, ну пожалуйста.
Ага, щаз, уже прекратила. Я, может, столько лет мечтала отлупить его как щенка. Сдачи он мне, конечно, не давал. И даже не отбивался. Только начал хохотать. А потом бросил автомат и сгреб меня в охапку, поднял и закружил. Наверное, смотрелось глупо – два человека, грязных и потрепанных, ликуют у подножия индейского алтаря…
– Делла. Делла, – повторял Макс. – Господи, Делла. Как я тосковал по тебе… Делла.
– Паршивец, ты хоть знаешь, что тебя уже похоронили?!
– Да наплевать…
– И в измене обвинили!
– А-ай, какое мне до всего этого дело…
В нише у входа стоял Тан, опустив руки и вытаращив фиолетовые индейские глаза. Молчал, боясь упустить хоть мгновение чуда. Подлинного чуда.
– Пойдем отсюда, – наконец сказал Макс.
– А то поедем? – предложила я. – Мы сюда десяток бандитов заманили, вроде все сдохли, надо бы стволы и машину забрать.
– Машину туда не подгонишь. Ничего, сюда все равно никто не сунется. Гиблое место, – Макс рассмеялся. – Как ты догадываешься, я позаботился, чтобы репутация гиблого места у этого храма укрепилась.
– Ты придурок, тебя ж индейцы порвут, если поймают здесь.
Макс отмахнулся:
– Они сюда даже носу не кажут. Сюда могут залезть только отморозки вроде твоего парня. Как его зовут?
– Тан.
– А отморозки нам лучшие друзья. Ну, идемте. Здесь два шага буквально. Если знать дорогу.