Настоящие индейцы
Шрифт:
– Да… – он скривился. – Я стрелял раньше, но не попадал. Вот, попал…
– А-а, понятно. Первый скальп. Не подходи к нему. Сейчас зайдем в деревню, тебе нальют кумыса, вечером поистеришь, к утру пройдет.
– Да я… Делла, я в порядке. Просто сам не ожидал. А так-то я был готов морально. Вон, уже стрелял в людей.
– Это не люди, это сволочи. В конце концов, ты большой мальчик, справишься.
– Справлюсь, – Гай выдавил улыбку.
Перестрелка в деревне утихла. И крики прекратились. Через минуту я увидела Кера – он выглянул из-за
Пришел Макс. Деловито проверил карманы одного из убитых бандитов, нашел сигареты, жадно закурил.
– Пять человек, – сказал он мне. – Троих мы взяли живьем.
– У меня было четверо, один жив.
– Ты героиня. Одна – Гай не в счет – приняла на себя столько же, сколько мы на троих.
– Гай еще как в счет. Ты у его скальпа сигаретами разжился.
– О! – только и сказал Макс. – Машина на ходу?
– Я в ней только стекла побила, когда водителя снимала.
– Стекла-то вытряхнем, – пробормотал Макс, обходя вокруг пикапа. – А что, нам такое пригодится. Сдается, на нем-то мы домой и поедем. Потом.
Он так выделил голосом слово «потом», что я приподняла бровь.
– Они приехали на трех машинах, – сказал Макс. – Две уже ушли. С пленными женщинами и жратвой. Эти задержались, недограбили.
– Давно ушли?
– Минут за десять до нас. Перестрелку если и слышали, то могли списать на своих. Мало ли в кого захотелось пальнуть бандиту.
– Не догоним.
Макс очень выразительно промолчал, ощупывая взглядом облака.
– Макс, в лагере – самое малое двести морд. И у каждой по три ствола.
– Я просто думаю: они не знают, что эта машина захвачена. Подпустят вплотную.
– Подпустят – это фигня. Вопрос, выпустят ли.
– У местного вождя двое внуков. Мальчишка и девчонка. Тринадцать и двенадцать. Обоих увезли. А отец вождя – местный почтарь. Вернем детей – нас повсюду будут встречать как дорогих гостей. Мы сможем не запасаться жратвой и водой. Ну, возьмем на пару дней, этого хватит. Ночевки по пути – в любой деревне, под крышей, с теплой водой для мытья, горячими ужином и завтраком. Захотим проводника – будет проводник. На корабль жратву и воду нам принесут буквально к трапу.
– Заманчиво. Но если нас расстреляют, нам все это счастье не понадобится.
– На подъездной дороге пушки не автоматические. Достаточно снять операторов.
– Откуда знаешь?
– А мы на самом деле четверых взяли живыми. Просто одному я кишки уже вымотал.
– Уверен, что он не наврал?
– Так я не его спрашивал. Я спрашивал троих других. Обещал, что если вернемся живыми, я их в заложники возьму, а отпущу в городе. Наврал, конечно.
Я молчала, прикидывая наши шансы быстро налететь, всех перепугать, сделать дело и удрать живыми. В принципе, это ведь не армия…
– Дел, это ведь не армия, и даже не частная военная компания, – сказал Макс, будто прочитав мои мысли. Хотя, чему удивляться, он ведь
Я решилась.
– Ладно, в темпе.
Макс обернулся и залихватски свистнул, подзывая Кера и Тана.
Пикап вел Гай. Вел как сумасшедший, на пределе скорости. Мы сидели в кузове, держась за все, что можно, и мечтали только не откусить себе язык, клацнув зубами на очередной кочке.
Десять километров до цели. В какой-то момент Гай свернул с дороги и тупо врубился в лес, решив срезать угол. Я думала, мы там, в этом лесу, и останемся навеки, особенно когда Гай с разгону нырнул в реку, казавшуюся такой глубокой. Ничего, вода даже до крышки капота не дошла. Вот ведь чутье у парня на трассу… Из него бы отличный раллист вышел.
Выскочив на поле, мы увидели лагерь. И – две машины, как раз проезжавшие ворота.
– Ходу! – рявкнул Макс.
Гай сидел в кабине и слышать его не мог. Но ходу прибавил минимум вдвое. Я старалась не думать, что он видит из кабины. Штурмуя реку, он, естественно, забрызгал стекло, потом на него налипла грязь. Протирать его щетками Гай не стал: сквозь заляпанное лобовое фиг разглядишь, кто сидит за рулем. Бандиты спохватятся, когда мы будем уже в пяти метрах. А в пяти метрах поздно спохватываться, это я как тактический разведчик с полной ответственностью заявляю.
Мы сжались в кузове. У нас было всего два гранатомета и три гранаты для них. Макс отдал две мне – сказал, что разнесет пушечный пульт с одного выстрела, а вот я могу и промазать. Я не стала спорить, потому что уже придумала, куда девать лишнюю гранату.
Гай перед воротами только ускорился. Я успела сунуть в рот предусмотрительно скрученный жгут из майки. Удар. Ворота отлетели. Нас швырнуло на дно кузова. Мы с Максом тут же вскочили, синхронно нажали на спуск. Попали оба. Пульты управления пушками у ворот перестали существовать. Со стороны Макса из-за пульта выпал оператор, с моей полетели кровавые ошметки.
На небольшой площадке собралась толпа вокруг двух пикапов. Оттуда тащили груз и пленных. Я, не колеблясь, разрядила гранатомет в толпу и выбросила за борт пустой ствол. Макс с пулеметом лег на крышу кабины, просто тупо паля в белый свет как в копеечку. Гай заложил немыслимый вираж, разворачивая машину. От этого виража едва не выпал за борт Кер.
Как и предсказывал Макс, бандиты не горели желанием умирать, и для начала отступили в глубь лагеря, то есть бросились врассыпную. Очень хорошо, очень правильно. Но следующим номером в программе шла беспорядочная стрельба, и это я тоже помнила.