Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР
Шрифт:
— И кто ему твой крюк будет ставить? — Шматков сложил руки на груди.
— Могу попробовать, товарищ прапорщик.
— Я не думаю, что тебе это удастся, Бодров, — он с сомнением посмотрел на Шкафа, потом на меня.
Глава 10
— И кто ему твой крюк будет ставить? — Шматков сложил руки на груди.
— Могу попробовать, товарищ прапорщик.
— Я не думаю, что тебе это удастся, Бодров, — он с сомнением посмотрел на Шкафа, потом на меня.
* * *
Потом
— Что думаешь, товарищ сержант?
По интонации стало понятно, что у них между собой приятельские отношения.
— Думаю, можно попробовать, товарищ прапорщик.
Он снова посмотрел на меня.
— Ну пробуй Бодров, через неделю посмотрим на результат.
— Тогда, сержант, выдели им последние двадцать минут тренировки на это дело, — прапорщик посмотрел на Гладкова.
— Есть!
Мы стали отрабатывать ударную технику. У всех кроме Шкафа неплохо получалось.
Пока мы работали на мешках, Гладков учил Жанбаева самым азам. Стойкам, двигаться на челноке, заходить в ноги. С координацией у Шкафа было сложновато, но надежда оставалась.
Параллельно он рассказывал про то, как проходили соревнования в прошлом году.
На самом деле он очень переживал за нас потому что, по его словам, из других частей приезжают сущие звери.
Мастера спорта, минимум чемпионы городских и областных соревнований, а иногда даже чемпионы. Профессионалы одним словом, насколько это слово было применительно к спортсменам в Союзе.
От нашей части в прошлом году ездили любители, в лучшем случае перворазрядники, которые все досрочно повылетали на первых же поединках.
Я почувствовал, что у Гладкова в душе остался тщательно скрываемый страх поражения. Видимо он, бедолага, пережил серьезный стресс.
Как считало командование части, начфиз выставил вместе с Гладковым хлюпиков, которые в подметки не годились соперникам.
Всем пришлось выслушивать несправедливые упреки после соревнований от руководства части.
Когда разбирали причины с начфизом пришли к выводу, что у победителей было преимущество не только в технике, но и в дыхалке и общей силовой подготовке
Именно поэтому сейчас сержант напирал на физическую подготовку.
Гладков звезд с неба хватать не собирался и утверждал, что если мы сможем выстоять хотя до конца первого поединка, то он будет это считать победой.
Мол, начальство понимает, где мы салабоны-матрасы, а где чемпионы и мастера спорта.
Мне не очень нравились его взгляды. Они не очень мотивировали психологически.
Но с другой стороны, я всегда знал, что нельзя недооценивать соперника. Надо подходить ко всему реалистично.
Когда оставалось немного до конца и подошла очередь поработать с Жанбаевым в качестве инструктора, я постарался
— Смотри и слушай, Жанбаев, вот здесь у человека расположена печень, — я показал рукой на его боку место, — удар сюда очень болезненный. Его называют королевским, после точного попадания боль такая, что человек не может пошевельнуться и часто падает на одно или оба колена. Видел, когда-нибудь?
Жанбаев закивал. Но относился к моим словам и роли инструктора с недоверием.
— Причина в том, что вокруг печени довольно много нервных окончаний. Удар как бы расширяет ее с одной стороны и заставляет сжиматься с другой. При этом ударе человек инстинктивно наклоняется вперед и опускает руки, защищающие челюсть. Мы делаем один удар в печень, и тут же, бам! Подлавливаем его с опущенными руками. Понятно?
Шкаф снова закивал
— То что я тебе хочу показать поможет тебе избежать ударов соперника.
Я поставил его во фронтальное положение передо мной и показал, как работает маятник Тайсона с поднятыми к скулам руками в перчатках.
— Ты только не торопись, я тебе покажу, как это должно выглядеть в стойке. Ты же правша?
— Ну да, правша.
Я встала в стойку и показал ему уже это движение в стойке, наклоняясь влево вперед и вправо назад.
— Теперь, не двигаясь с места, попробуй попасть в меня, а я буду делать маятник.
Жанбаев махал руками стараясь изо всех сил попасть в меня, он даже немного приблизился, но у него ничего не получилось. Я остановил упражнение
— Хочешь так же?
Недоверие в его глазах сменилось растерянностью, а потом восхищением.
— Да.
— Теперь, повторяем еще раз. Ты пробуешь попасть в меня, а я покажу тебе всю комбинацию. Я не буду бить сильно, но ты почувствуешь. Погнали.
Я сделал пять-шесть уклонов маятником, потом, резко оказался справа от него, ткнул Шкафа в печень, а затем легонько в челюсть. Это произвело на него неизгладимое впечатление.
Он реально не успевал ни видитеть, ни попадать в меня.
— А теперь давай учиться.
Мы стал повторять с Жанбаевым маятник. Я неспешно посылал ему прямой левый, а он уклонялся во во фронтальной стойке.
— Нет, не пойдет, — заключил сержант Гладков, — может это и хорошая связка, он слишком медленный, его там загасят с первого же удара. Надо менять рисунок. К тому же что это за защита, кулаки на лице.
Жанбаев опустил руки. Он был расстроен. Но я вступился за него.
— Товарищ сержант, вы же мне дали неделю? Давайте через неделю к этому вопросу вернемся. Устроим проверку. Жанбаев встанет с вами в пару. Если попадете в него, прекратим. Если не сможете попасть, то я продолжу дальше. Что же касается стойки и защиты — проверено, нормально работает, а главное прикрывает корпус и дает глазам обзор, в отличии от глухой защиты.