Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР
Шрифт:
Ну что же буду драться один. Мне не привыкать. Это даже лучше, потому что лишние ожидания друзей иногда сковывают свободу действий.
Теперь только мои глаза и только мой мозг будет принимать решение. Никаких подсказок и анализа со стороны.
Рефери вызвал нас на середину ковра, продекларировал правила. Мы поздоровались и пожали друг другу руки в перчатках. Разошлись страны. Тут же дан старт и мы снова сошлись.
Итак, понеслась. Мой противник рядовой Сурен Енгибарян сразу бросился в атаку. Это было неожиданно. Никакой
Но я совсем не новичок и то скорее было минусом для бойца его уровня, чем плюсом. Я сразу выбрал длинную дистанцию и не подпускал его к себе близко. Атаковать без разведки, желание срубить меня сразу — было ошибочным решением с его стороны.
Тут много нюансов. Боксерский ринг твердый. Его подоснова сделана из дощатого пола. То есть из доски без лишней упругости. Он хорошо закреплен и, как правило, в то время покрывался войлоком толщиной примерно два сантиметра.
Борцовский же ковер имеет наполнитель толщиной пять сантиметров и на нем трудно прыгать челнок — ноги проваливаются в мат.
Сильный удар нужно готовить совсем по другому, чем в боксе. Да и двигаться атакующему сложнее. Поэтому я глядя на то, как утопают ноги перед ударом, легко читал начало атаки по стопам Енгибаряна и быстро уходил от них почти без усилий.
Дело было еще в том, что мы с ним привыкли драться в квадратном ринге, где есть канаты и углы. Этот фактор тоже ему очень мешал.
Я двигался то по часовой, то против часовой стрелки, не давая ему приблизиться и попасть в меня.
Еще чуть чуть и он начнет нервничать. Я очень ждал грубой ошибки, чтобы дать ему затрещину и разозлить его еще больше. тогда он мой. Ярость плохой советчик.
Он промахивался раз от раза, и, злясь, постарался взвинтить темп.
И вот он решился на боковую длинную атаку на подскоке и раскрылся. Я резко сгруппировался, сменил форму и направление движения, уклоняясь не в бок, а ему в подмышку. Он еще не разу не видел этого в моем исполнении.
— Бабам! — я всадил ему левый боковой в перчатке в висок, и тут же подставил плечо, на которое он налетел со всего маху своим солнечным сплетением.
Соперник даже в этот момент ойкнул, точнее он очень тихо, почти приоткрытыми губами процедил на своем родном языке что типа:
— Вах, аря.
Я вынырнул сбоку хотел добавить, но он уже перекрылся. Тогда я посмотрел в его бешено сверкающие гневом глаза.
Неужели мой расчет оправдался? Неужели гнев начнет ему застилать пеленой глаза?
Глава 13
Соперник даже в этот момент ойкнул, точнее он очень тихо, почти приоткрытыми губами процедил что типа:
— Вах, аря.
Я вынырнул сбоку хотел добавить, но он уже перекрылся. посмотрел в его бешено сверкающие гневом глаза.
Неужели мой расчет оправдался? Неужели гнев начнет ему пеленой застилать глаза?
* * *
Но
Правильно, правильно. Опасайся меня. Война искусство обмана, как сказал великий Сунь-Цзы — китайский стратег и мыслитель, автор знаменитого трактата Искусство войны, посвященный принципам ведения войны.
Я не стал догонять его и предпочел остаться в этом поединке вторым номером. Так называют боксера, который избирает оборонительную тактику.
Работа первым номером заключается в том, что боксер постоянно атакует, навязывает свой темп и скорость.
Например, все тот же Тайон или вроде Мэнни Пакьяо который станет единственным пятикратным чемпионом мира.
Работа вторым наоборот, это когда боксер не атакует, а защищается, при этом это тактика ничем не хуже.
При хорошем чувстве дистанции и защиты, можно быстро и жестко отвечать встречными ударами при этом не рискуя открыться. К примеру — Флойд Мейвезер.
Я все время вытягивал Енгибаряна на себя. Делал я это так: немного опускал руки, чтобы у него складывалось ложное впечатление о бреше в защите, подступал имитируя атаку и не дожидаясь ответа перемещался.
При этом я соблюдал крайнюю осторожность, все время следя за тем, как работают его ноги. А они работают у него неплохо. Даже отлично. Видно, что он много часов проводит со скакалкой.
Заигрался в наблюдения и пропустил прямой, пришедшийся прямо в лоб. В ушах зазвенело.
И чтобы выжить, включаю ноги, постоянно двигаюсь, резко меняя направления на отходе. Огрызаюсь одиночными ударами левой. Правая прилипла к подбородку. Она моя защита.
Звон в ушах прекратился, а вот резкости в глазах по прежнему нет. Не зевай, Бодров!
По моему он уже раз пять пытался бить этой комбинацией раньше.
Я попробовал просчитывать его отработанные комбинации. К концу первого раунда у меня это получилось. Я читал его очередной левый боковой в голову сразу же после правого прямого в корпус.
Удары в корпус приходились в локоть, прикрывающий печень. сила их была такова, что он пробивал мою руку и на этот раз я почувствовал адскую боль. Мое лицо исказилось от боли.
Все по настоящему, но нельзя сдаваться. Надо терпеть боль. Рефери не видел, иначе засчитал бы мне нокдаун.
Не стоим Бодров, отвечаем! Теперь настало мое время рисковать. Я в очередной раз слегка раскрылся и дождался мощного удара соперника.
Получив его в правую перчатку, тут же стрельнул ей в ответ. Достал. Я не потряс его, но на пару секунд отбил охоту атаковать.
Я добавил молниеносную двойку, кажется даже попал, но для меня это была не атака, а защита. Потому что сразу опустился на колено, набирая спасительные секунды.