Настроение – Песец

Видум Инди

С Грековым мы расстались у оранжереи, и я пошел в башню.

Таисия так и сидела в гостиной вместе с Глюком, причем последний так крепко спал, что на мое появление даже не отреагировал.

— Спасибо, — прошептал я, подойдя к Таисии. — Очень хулиганил?

— Только что уснул, — пояснила она. — До этого очень активно перемещался. Такими темпами скоро бегать будет.

— Это вряд ли.

Я проверил на всякий случай лапу, но следов перелома уже не было — Глюк восстанавливался необычайно быстро. Не зря ходили слухи про высокую живучесть живетьевских собак.

—

Мне показалось или ты использовал целительское заклинание? — неожиданно спросила Таисия.

— Сканирующее. У Глюка была сломана лапа, контролирую время от времени, не вылезет ли чего при нагрузке.

— А лечил его кто? — продолжила допытываться Таисия.

— Давай я тебе лучше на гитаре сыграю, если уж обещал? — предложил я и сразу притянул к себе инструмент. Врать не хотелось, но скажи я Таисии правду — и сразу последует просьба, выполнить которую я могу, но делать это сейчас очень непредусмотрительно.

Гитара всегда положительно влияет на молчание слушателей. Вот и Таисия наверняка забыла, что собиралась выяснять, и слушала, приоткрыв рот. Мое не всегда правильное исполнение компенсировалось высококлассным инструментом. Очень уж красивое звучание было у этой гитары. На такой даже гамму сыграть — и то получишь аплодисменты от благодарных слушателей.

Честно говоря, я впервые пожалел, что не стал брать вокал. Тексты я помнил, но исполнять не рискнул, чтобы не испортить впечатление. Петь на языке Древних опять же, — получать ненужные вопросы, от которых я пытаюсь избавиться.

Концерт закончился с пробуждением Глюка, который неожиданно начал подтявкивать в особо приглянувшихся ему местах. Да и пальцы, честно говоря, начали уже уставать, поэтому я воспользовался предлогом и отставил гитару. Появилось занятие поважней — сделать смесь для щенка. Потому что тявкал он не из-за того, что мечтал о карьере оперного певца, а из-а голода.

— Я не очень хорошо играю, только учусь.

— Скажешь тоже, не очень хорошо, — запротестовала Таисия. — Тебя хоть сейчас на большую сцену выпускай — успех гарантирован.

— Только если я там буду с кем-то сражаться. Тогда какое-то внимание привлеку. А концерты… Разве что частные? Для одной конкретной слушательницы, если ей не надоест мой репертуар.

Я установил бутылочку в стойку, чтобы Глюку было удобно, и сел на диван поближе к Таисии, намереваясь обнять, но она мой маневр разгадала, быстро поднялась с дивана и сказала:

— Не надоест. С удовольствием послушаю еще один концерт. Например, этим вечером.

И направилась на выход.

«Не особо твое соблазнение работает», — грустно сообщил я Песцу.

«Почему вдруг мое? Мое работает прекрасно. Это твое дает сбой, — важно ответил он. — И ты его сейчас не использовал. И не рекомендую. Поплывет как Грабина — проблем не оберешься».

Мысли Песца и Таисии явно двигались в одном направлении, потому что она остановилась у двери повернулась и спросила:

— Илья, у тебя что-то было с той целительницей?

— С какой?

— Не притворяйся, что ты не понял. С той, что тебя целовала на соревнованиях.

Она выглядела влюбленной.

— Честно? Грабина сыграет что угодно, это живетьевская креатура, которая была отправлена в Верейск с вполне определенной целью: привести меня под клятву в клан Живетьевых. Точнее, отправили двух: первую — целительницей в академии и вторую — в мою группу. Как ты думаешь, если я это знаю, могло у меня с кем-нибудь из них что-то быть?

Таисия наклонила голову к плечу и прикусила нижнюю губу.

— Могло. Если это было в твоих интересах, — неожиданно сказала она.

Рассказывать, что я действительно использовал Грабину, я, разумеется, не стал. Для этого даже Соблазнение учить не надо, чтобы понять — тема опасная.

— В моих интересах — держаться подальше от Живетьевой и ее шпионок и притворяться, что я ничего не знаю. Они меня у дома караулили, представляешь?

— Нет, — хихикнула Таисия. — Не представляю. Зачем?

— Не знаю. Мне удавалось успешно уклоняться от общения с обеими. Тася, еще раз огромное спасибо за Глюка. Он выглядит довольным после твоего присмотра.

— Это вряд ли. Он такие суровые мины корчит, когда мы остаемся вдвоем. Значит, говоришь, ничего у тебя с той целительницей не было?

Возвращение к предыдущей теме было неожиданным и неприятным, мозг предложил единственный выход из положения, при котором ничего отвечать не нужно, и я им с радостью воспользовался, накрыв Тасины губы своими. Поначалу осторожно, не зная, как она отреагирует на поцелуй вообще, но после того, как ее руки оказались у меня на шее, Грабина перестала волновать нас обоих. И если бы не Глюк, вполне возможно, что мы вернулись бы на диван или даже…

Этот маленький паршивец стоял на страже нашей нравственности, поэтому тоненько затявкал, намекая, что конкуренты на мою любовь ему не нужны.

— Ревнует, — попыталась пошутить Таисия, глядя на меня чуть расфокусированными глазами. — Я побежала. До вечера.

Она вывернулась из моих объятий и выскочила за дверь, только каблучки застучали, а я еле удержался, чтобы не побежать за ней, счастливо улыбнулся и повернулся к щенку:

— Эх ты, Глюк… Где твоя мужская солидарность? Приличный пес сделал бы вид, что его здесь нет.

Щенок неуверенно вильнул хвостом и решил, что пока он неприличный пес, так как двинул ко мне с удвоенной силой, давая солидную нагрузку на лапы. По дороге он остановился только один раз, чтобы напрудить лужу, с которой тут же справились бытовые заклинания особняка. А мои бытовые заклинания справились с очисткой опустевшей бутылочки.

Подхватив щенка, я отправился в свою артефактную мастерскую пытаться создать для него вариант ночного кормления. Потому что вставать ночью на каждый писк у меня желания не было. Мне сейчас не высыпаться нельзя — у меня слишком серьезные вещи на кону стоят. Я понимал, что через пару недель в этой системе необходимости уже не будет, но пары недель у меня не было. Зато была необходимость в прокачивании артефакторики, для чего придумывание нового артефакта подходило как нельзя лучше.