Натиск
Шрифт:
Если первый каменный храм, а так же Суздальский женский монастырь, строились по уже состоявшимся лекалам и правилам, за небольшим исключением. То новый храм, как и дворец, разрабатывался сразу же двумя зодчими и их командами, с привлечением для расчетов математиков. Жаль, что среди всех этих людей пока не было ни одного русского, но я обязательно исправлю эту ситуацию.
Архитекторы были один из Константинополя, другой из Генуи. Рабочими же, в своей основе, были венецианцы, теперь к ним присоединятся и многие пленные европейцы из иных стран, если только их не выкупят. Это те, кого привезли из Византии, после разгрома венецианско-сицилийского армии, наши живые трофеи.
Уже
Между прочим, для моих земель подобный вопрос, переход на кирпичное строительство, не является праздным, он жизненно необходим. В округе уже настолько вырублен лес, что говорить о жилом строительстве, или дальнейшем развитии даже промышленности, сложно. И лес, по моему убеждению, должен идти именно на отопление домов, а также На производственные нужды. Кстати, меня сочли, наверное, идиотом, но мы уже стали высаживать в год не менее пятидесяти десятин земли лесом. Не успевает этот восполняемый ресурс самостоятельно восполняться.
— Баньку с дороги? Али за стол, пировать да бражничать станем? — спросил я, когда гости осмотрели мою усадьбу, признали ее годной, где-то завистливо покрутили головой.
— Что скажешь, дядька? Опять мылиться хочешь? И не лень тебе! — сказал царь смоленскому князю и рассмеялся.
Многие считали, что Ростислав Смоленский слишком помешан на чистоте. Именно Ростислав считался самым чистюлей из всей делегации, может потому, что, кроме меня, имел постоянный доступ к мылу. Его в Смоленске начали производить в Немецкой Слободе. За то время, что я ехал с царем, именно Ростислав чаще всего тормозил движение, останавливаясь возле каждой мыльни даже, если она находилась не в городе, а в каком селе и представляла собой полуземлянку.
— С дороги было бы не дурно и мыльню посетить, — отвечал Ростислав Смоленский, игнорируя ухмылки своего племянника.
— Ростислав Мстиславович, нынче ты увидишь мыло, коим я хотел бы торговать со Смоленском. Если ты, или те немцы, что у тебя работают хорошо заплатите мне, то и производство наладить у тебя можно будет, — сказал я, когда мы уже раздевались в предбаннике.
— Немцы в Смоленске и без того мыло делают, — горделиво отвечал Ростислав.
— Это ты ещё моего мыла не видел, — усмехнулся я. — Только лет пять немцев с секретами не отпускай домой, пусть отработают и для тебя и для себя.
— Будешь ты еще, молодой, научать меня! — пробурчал Ростислав Смоленский.
Я только улыбнулся. Бурчание смоленского князя уже не было злостным, мы, как мне кажется, нашли с ним общий язык. Например, в Смоленске будет развиваться бумагоделательное производство может даже в большей степени, чем в в Киеве. Просто в Смоленске проще было выращивать лен, уже потому, что мало чего иного растет. А лен — отличный материал для бумаги. Там же и конопля уже в большом количестве растет.
Сколько бы меня не обвиняли в том, даже предыдущий царь, Изяслав, что я взял в рабство и перевез на свои земли немалое количество венецианцев, но это не совсем так в итоге вышло. Уже пришло то время, когда многим людям из Венеции было разрешено покинуть пределы Братства. Вот только, львиная доля от всех тех переселенцев, что были взяты мною в плен во время разгрома Венецианского квартала в Константинополе, пожелали остаться на русских землях.
Я отдавал
Ограничения были даны только тем пленникам, которых привлекали к серьёзнейшим и секретным производствам. Так что стекольщиков-зеркальщиков, а среди прочих почти половина была из венецианцев, никто никуда бы не отпускал. Напротив, за ними был всегда пригляд. Ну как раз -таки стекольщики жили припеваючи. Именно им строились первые кирпичные дома, им платили большие деньги, поставлялись почти что по первому требованию любые продукты питания и ткани, вино и другие напитки. Так чего же не жить! Условия были таковыми, что их, наверное, можно было бы посчитать идеальными. Если бы только не погодные условия, все же в Венеции больше солнца. Хотя, в этом времени зима ещё несколько не суровая, а тёплых деньков сильно больше, чем холодов.
Когда мы уже разделись, в баню, а она была столь велика, что здесь можно было бы поселить сразу две полноценных семьи, вбежали девки. Нет, это не было развратом. На Руси, странным образом, считалось, женщины и мужчины могут мыться в бане вместе. Даже, если бы сейчас в баню зашла моя жена, полностью обнажённая, это не вызвало бы у кого-то сильно большого удивления.
Вот только я, наверное, вырезал бы глаза каждому, кто посмел бы посмотреть на мою прелестницу. Это только моему взору разрешено лицезреть идеальное творение Господа Бога. Как же я ее хочу! Когда уже все пойдут спать?
Мужи русские сидели на лавках, потели, а сплошь пригожие, да с весьма выпуклыми частями своего тела, девицы, намыливали знатнейших людей Руси, смывали мыло, украдкой поглаживали. Но вот заняться сексом прямо здесь уже было бы грехопадением.
Так что выходило, в моем понимании, истинное извращение: глаза видят женские прелести, мужское тело на них реагирует, даже можно прилесницу погладить, а вот разложить, уже нельзя. Если бы тут парился только, например государь, а то вполне даже можно было, а вот прилюдно нельзя даже царю.
Такие вот бытуют противоречивые отношения Древней Руси. Впрочем, в Германии, да и в Чехии, даже в покинутом мною будущем, женщины и мужчины вполне себе могут мыться в бане даже не прикрываясь простынями. Чего только не придумают люди, чтобы потешить свою похоть, оправдывая, что мужик и баба голые в бане — нормально. При этом, даже батюшке на исповеди о таком грехе рассказывать не будут. Ибо где здесь грех?
Разгорячённые, возбуждённые, причём во всех смыслах этого слова, мужчины выходили из бани и нахваливали её. И печка у меня тут знатная, и пар хороший, духмяный, ну а девки таковы, что хоть забирай их в стольный град Киев, чтобы там вымывали все чресла государевы. Молодец, Машка. Но и меня раздразнили девицы, как жена такое не припомнила.
Основное пиршество было запланировано на следующий день. В столицу земель Братства съезжались наиболее видные бояре Владимиро-Суздальской Земли, чтобы отдать дань уважения русскому государю, да «показать себя». Нужно было дождаться всех, иначе на пустом месте для себя заработаю неприятности. Такие обиды, как проигноривать боярина, в этом времени крепкие.
Яства, что предлагались к столу сразу после прихода власть моющих мужчин Руси из бани в терем, могли показаться не менее удивительными, чем все то, что я демонстрировал до того.