Науа-Ацтек
Шрифт:
— Теперь я верю, что это действительно письмо. — кивнул он. — Удобно и места мало занимает.
— Если появится желание, могу научить. — предложил Освальд. — Но только нужно будет побольше людей. Учить одного — бесполезно тратить время.
— Почему? — удивился Тототл.
— Ведь за это же время можно было научить десятерых. — улыбнулся Ос. — Доброй ночи.
— Доброй ночи тебе, Ос.
Валяясь на лежанке, Ос не мог выпустить из головы каменные лица жителей. Здесь действительно все ведут себя так безэмоционально? Он привык, что соотечественники ярко и громко выражают эмоции, если ругаются — то на весь район, если любят — то об этом
Этого ему будет сильно не хватать. Местные же… Разговаривают степенно, как английские джентльмены на светском рауте. Эмоции выражают как-то по-другому. Вот вроде улыбнулся, а вроде нет. В глазах мелькнули искорки веселья, будто человек пытается скрыть эмоции, но собеседник понял, что шутка или острота получила правильный отклик. Ос этого не понимал примерно пару недель, пока не понял, что именно вызывает у него смутное беспокойство. Теперь, когда он понял, в чём дело, это не так пугает. В конце концов, он смог заснуть.
С первыми лучами солнца Ос проснулся и приступил к работе. Ос использовал заранее заготовленные материалы, начав свой монотонный труд.
К обеду во дворе выросли три тачки для Тототла. Вбив колёса и установив по углам платформы ограничители, Ос направился к дому Тототла.
— Забирай свои тачки. — сообщил он ему.
Тототл как обычно занимался во дворе, размахивая макуахуитлем.
— Кита! — громко позвал он кого-то.
Из дома, опустив взгляд, вышла беременная рабыня.
Ос считал, что рабство отвратительно, но здесь это норма жизни. В будущем, если ему удастся обрести здесь какое-то влияние, позволяющее менять уклад жизни, он начнёт с искоренения рабства. А пока… Можно улучшить жизнь хоть кому-то…
— Кита, возьми На и Йохо. — велел рабыне Тототл. — И принесите три телеги, которые возле дома Оса.
Кита молча кивнула и понуро направилась исполнять поручение.
— Сколько стоят рабы? — спросил Ос у Тототла.
— Смотря какие… — Тототл потёр подбородок. — Мои, например, очень дорого. Я отдал за Киту двенадцать плащей [14] . А за Йохо заплатил все двадцать четыре!
14
Про плащи. В Мезоамерике для крупных торговых сделок широко применяли хлопковые плащи в качестве денежной единицы. Хлопковый плащ стоил в диапазоне от шестидесяти до трёхсот какао-бобов, курс его был нестабилен, так как специально обученные эксперты при императорском дворе назначали его сообразно ситуации и религиозным предзнаменованиям. А так, хлопковый плащ, как и какао-боб — вещь несущая стоимость сама в себе. Инфляция возможна только в случае перепроизводства, но производство хлопкового плаща — штука трудозатратная, а выращивание какао было полностью в руках государства. Помимо обеспечения хоть какого-то порядка в бартере, плащи и какао были и инструментами финансового регулирования, так как если императору нужно будет больше денег — он "печатал" их посредством высаживания дополнительных полей и изготовления дополнительных плащей.
Ос знал, что в Мезоамерике рабство имело некоторые культурные отличия от классического европейского. Здесь с рабами запрещено жестоко обращаться, издеваться и насиловать. В ином случае, если рабу удавалось доказать, что вышеописанные факты имели место, то он получает освобождение по решению
Какие-то резоны для данного порядка есть, но всё равно, Ос не до конца понимал, как это вообще может сколько-нибудь долго работать в реальности. Но, видимо, историки знали не всё и однозначно были какие-то неочевидные нюансы, которые Осу ещё только предстоит выяснить.
Про покупку рабов Ос вопрос поднял неспроста. Ему нужны работники, но он решил для себя, что создаст «своим рабам» условия практически неотличимые от свободы. Заработная плата, жильё, социальные гарантии, карьерный рост и обучение за счёт работодателя — даже больше, чем имеют простые жители Метцтитлана.
— А что, хочешь купить рабов? — поинтересовался Тототл, лукаво улыбаясь. — Женщин?
— Мне не с этой целью. — открестился от его подозрений Ос. — Мне нужны работники. Где можно, кхм-кхм, купить людей?
Оса покоробила вынужденная формулировка, да и сама идея теперь, после произнесения, выглядела не такой уж и блестящей. Всё-таки, что-то внутри Оса противилось этой затее. Работая под прикрытием, он разоблачил целых восемь борделей с рабынями в разных уголках Мексики, а теперь сам покупает людей…
Борьба с совестью и внутренним голосом ему ещё только предстоит, а сейчас ему нужно действовать.
— Иди на рынок, там всегда можно найти подходящих рабов. — пожал плечами Тототл, подойдя к окну. — Могу сводить к знакомому торговцу. О, мои тачки пришли!
В двери появилась Кита.
— Занесите их на задний двор. — велел ей Тототл, деловито развязывая кошель с бобами. — Двадцать, сорок, пять. Держи.
Освальд пересчитал бобы и положил их в свой кошель. Его удивила манера ацтекского счёта, которую переняли и отоми — двадцатеричная. Как предполагал Ос, связана она с количеством пальцев на руках и ногах человека. Особых неудобств это не вызывает, но несколько необычно. Освальд, глядя на такие детали, всё чётче осознавал, насколько они другие.
— Всё, до встречи. — Ос развернулся к выходу.
— Удачи.
//Рынок города Метцтитлан//
Людей на рыночной площади было предостаточно, несмотря на бушующую эпидемию гриппа. Ос старался дышать реже и носом, не приближаться к другим людям.
— Почём вот эти? — спросил Ос у продавца инструмента, указав на ручные сверла разных размеров.
— По пять какао-бобов каждая. — ответил торговец. Внешностью он не отличался от остальных, только заметно по подобвисшей коже, что он недавно сильно потерял в весе.
— Беру всё. — Ос выложил на стол двадцать пять бобов. — А это сколько стоит?
Ос указал на малые обсидиановые ножи, по которым видно, что они созданы для работы с деревом.
— Каждый по семь какао-бобов. — ответил продавец.
— Беру два. — решил Ос.
В принципе, больше ничего для ускорения работы над тачками не было нужно.
Минус тридцать девять бобов, а на остальное уже ничего хорошего не купишь.
Дома он начал формировать новую тачку, крепя толстые ветки друг к другу плетёными лианами. В качестве инновации, он начал дополнительно скреплять ветки с помощью деревянных дюбелей, вколачиваемых в просверленные обсидиановым сверлом отверстия.