Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего
Шрифт:
Но что же тогда с ней случилось, черт возьми?!!
Маменька немного повыкаблучивалась, потребовала сменить шелковое постельное белье на льняное, иностранные шампуни в прилегающей ванной комнате на отечественную продукцию, и, наконец, угомонилась. Я посидела около ее кровати минут десять для страховки, но маменька сладко спала и опасности не представляла.
Тогда я пошла в кухню, по пути набирая номер Сонькиного мобильного.
– Алло! – прощебетала она.
Видно было, что у ребенка хорошее настроение.
– Сонь,
– А что случилось? – посерьезнела девчонка.
– Да, долго рассказывать, – расстроено отмахнулась я. – Когда будете?
– Мы недалеко в общем-то, – неуверенно протянула она. – Минут через пятнадцать, наверное.
– Жду! – коротко ответила я и нажала на кнопку отбоя.
К тому времени я добрела до кухни, села напротив любимого и сказала:
– Дэн, вот ты у меня парень умный. Скажи, что с маменькой делать?
– А что такое? – нахмурился он.
– Ну так смотри: ей постоянно кажется, что в ее отсутствие кто-то курит в ее квартире, а еще она постоянно застает у себя в доме парней. Они то бренчат на гитаре и ржут, то стоят на четвереньках на кухонном столе и рычат на нее, аки звери, то являются в свадебной фате, то она видит мужиков с заячьими ушами. Один раз обезьянка на люстре висела.
– Чего?
– Того, – вздохнула я. – У меня и у самой была такая же реакция.
– Бред какой-то, – нахмурился любимый. – Может, воры так ее внимание отвлекали? Залезли к ней домой, а тут хозяйка не вовремя вернулась, вот и решились на нестандартные ходы, дабы ее отвлечь.
– Думала я уже про это, – вздохнула я. – Во-первых, какой вор мою маменьку напугается? Да, она вредная, но ее раз стукнул – и все, дорога на свободу открыта. А во-вторых, у нее ничего не пропало. В третьих – что, воры к ней каждый день стали бы лазить?
– Магдалин, – осторожно сказал Дэн, – тебе не кажется, что ее надо показать эээ… специалистам?
Я нервно налила кофе, поболтала ложечкой и наконец кивнула:
– Кажется. Только как ее к этим специалистам заманить? Она же у меня свидетельница Иеговы, таблеток не пьет, по врачам не ходит. «Все в руках Божиих», как они говорят.
– Ну, давай выждем, – неуверенно сказал он. – Не в наручниках же ее в больницу вести.
– Ладно, – хмуро кивнула я. – Слушай, ты заказ-то сделал?
– Разумеется. Скоро уж привезти должны.
– Соньке я с женихом позвонила, чтобы пришли поскорее. Может, успеем до того, как мать проснется?
И тут заверещал домофон.
– Заказ прибыл! – переглянулись мы с любимым. У Соньки и ключи есть, и охрана ее знает. Дэн пошел принимать разносчика и рассчитываться, а я задумчиво допивала кофе. Я не могла понять, что это с маменькой случилось. Как ни крути, а она здравая женщина.
«Может быть, ей просто внимания хочется?» – выдвинул версию
«Может», – согласилась я.
И тут раздался яростный визг.
Отбросив чашку, я метнулась в холл и застала дикую картину. Молодой разносчик испуганно сжался в углу, пытаясь заслониться сумкой, и остановившимся взглядом смотрел на матушку. А та, в едва наброшенном халате поверх ночной рубашки, неслась на него, словно выпушенное из пушки ядро. Визжала она так, что ее наверняка слышно было на другом конце города.
– Паску-уудник!!! – маменька добежала до несчастного парнишки и накинулась на него, молотя сухонькими кулачками.
Парень закрыл глаза, втянул тощую шею в плечи, и молча закрывался от нее сумкой.
– Дэн! – закричала я. – Дэн!
А любимый и так не дремал. Он изо всех сил пытался оттащить мать от парнишки, да только той гнев явно придал сил.
– Не лезь под руку! – рявкнула она Дэну и ловко лягнула его ногой. Дэн отлетел в угол и там затих.
– Мать! – закричала я. – Что ты творишь? Бог что сказал? Ударят тебя по одной щеке – вторую подставь!
– Да-аа, – закричала она в ответ. – А сам так грешников в геену огненную сбрасывает! Так не печалься, Маняша, я ему просто помогаю в меру сил!
И мать дробно отстучала турецкий марш на несчастном разносчике. У того уже были совершенно малиновые уши, на лбу наливалась шишка, а под левым глазом – фингал.
Тут Дэн поднялся из своего угла, примерился и дернул мать за ноги. Та охнула и кулем свалилась на пол. Парень, очнувшись, тут же метнулся за дверь, бросив сумку.
– Догони его и рассчитай! – крикнула я Дэну, а сама вцепилась в маменьку.
А маменька кое-как встала, села на пуфик и неожиданно горько зарыдала.
– Мать, ты чего? – недоуменно вопросила я.
– Дочь, я тебе еще кое-чего не рассказала, – сквозь слезы сказала она. – Стыдно было.
– А что такое? – я присела рядом и обняла ее за плечи.
– Я же сегодня чего к тебе подхватилась и побежала? – рыдая, начала она. – Я ведь, доча, поспать прилегла, ну, ты же знаешь что я днем пару часиков перехватываю. И вот только заснула, как чувствую – рядом кто-то есть. Я глаза открываю, а этот гад стоит около моего диванчика и смотрит так нехорошо.
Я сидела, ничего не понимая.
– Ну и начал мне он вещать, что он посланник Сатаны и я избрана быть жертвой, – продолжила мать. – Я уж не выдержала да закричала, а он окутался дымом и исчез.
– Как – исчез? – тупо спросила я.
– А вот так, – потерянно сказала она. – Как дым пошел – помню, а дальше – провал в памяти. Я как очнулась, так и поняла – бесы у меня в квартире. Бесы! Поднялась да к тебе побежала, дочка. Ты уж меня не гони, – и она снова разрыдалась.
– Мать, – я потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. – А чего ты на этого парнишку-то налетела?