Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего
Шрифт:
– Правда, что ли? – недоверчиво спросила она.
– Клянусь! – веско уронила я.
– Надо же, – покачала она головой. – А в спальне твоей, когда вы ушли, он на меня так посмотрел, что я сразу реветь убежала. И он за мной не пошел!
– Парни – они вообще сложные создания, – глубокомысленно заметила я.
– Да я уж вижу, – вздохнула она.
– Тогда реветь прекращай, я поеду сейчас на семинар, а ты чего делать будешь?
– Позанимаюсь латынью, – пожала она плечами. – Латышка наша – старая коммунистка, к каждой точке придирается.
– Ну вот и ладненько! За матерью присматривай, –
– Погоди! – вскричала Сонька.
– Ну! – обернулась я.
– А чего Даниил сказал про меня? – застенчиво спросила она.
Я почесала в затылке и припомнила:
– А! Детей он с тобой заводить собрался!
– Ой! – изумленно прикрыла она ладошкой рот и глаза ее засияли.
– Серьезный парень, – кивнула я и пошла к себе в спальню. На мониторе как обычно плавали рыбки. От нажатия на ESC скринсейвер пропал, я покопалась, нашла файл с оборотной магией и вывела десять копий на печать. Надеюсь, больше ведьм не придет и всем хватит.
Листы я сложила в папку, схватила ключи от машины и пошла вниз, по пути расплетая косу и расчесывая волосы.
– Дэн! – закричала я у порога.
Он высунулся из кухни и внимательно на меня посмотрел.
– Классно тебе с распущенными волосами, – заметил он.
– Да я просто косу переплетаю, – засмущалась я.
– Не вздумай! – решительно сказал он.
– Ну как «не вздумай»? – улыбнулась я. – Я на семинар поехала, буду к вечеру.
– Я тебя отвезу! – вызвался он.
– А обратно?
– Обратно я тебя тоже подхвачу, позвонишь на сотовый, и я тут же буду! – пообещал он.
Я посмотрела на него и как обычно уступила:
– Хорошо!
Мы взялись за ручки и пошли в гараж.
«Съешь лимон, помогает от таких идиотских улыбок», – мрачно буркнул голос.
«Сам его ешь!» – счастливо отозвалась я.
«А чего я? Это ты у нас рохля, во всем ему уступаешь, он из тебя веревки вьет!»
«Ну и пусть!»
«Дура!»
«Сам такой!»
«Обзывайся, – мрачно предрек голос. – Вот когда он тебя бросит, тогда попомнишь!»
«И с чего бы ему меня бросать?» – удивилась я.
«Так ведь, чем меньше мы мужчину любим, тем больше нравимся ему! А ты ему по сто раз на дню в любви признаешься!»
Я задумалась. Может, он не так уж неправ?
Любимый наклонился, чмокнул меня в щечку и я тут же про все забыла.
«Дура!», – горько сказал на прощание голос.
По пути мы с Дэном болтали о всяких пустяках и украдкой целовались, когда машина притормаживала на светофорах.
За пару кварталов от дома Прасковьи, где мы сегодня собирались, я одумалась. У Прасковьи же дочь незамужняя, а сама она – спец по приворотам! Не-ет, выйду-ка я лучше подальше, пройдусь пешочком от греха подальше. Показывать сейчас Дэна озабоченной поисками жениха мамаше – все равно, что помахать перед носом голодной собачки шматом парной свининки. Собачка, конечно же, ее тут же сожрет и не подавится, а я останусь без оной, да еще и покусанной.
– На остановке меня высади, – попросила я.
– Да нет уж, довезу! – воспротивился любимый.
– Мне надо еще в магазин зайти, того-сего подкупить, да и пройтись хочу, целыми днями дома сижу! – нежно улыбнулась я ему.
Он притормозил,
– Пока, через пару часов позвоню.
– А поцеловать на прощание? – укоряюще сказал он и полез целоваться.
Ух! Целовал он меня, словно в последний раз. И все бы хорошо, но тут позади меня раздался скрипучий голос:
– Марья, ты ль это?
Я аж вздрогнула. Резко оторвавшись от Дэна, я обернулась и наткнулась на чопорно-возмущенный взгляд Святоши, ведьмы из наших.
– Блудодействуем? – осведомилась она.
– Не, что вы, – тут же открестилась я, и отчего-то покраснела.
– Ты нас не познакомишь, Магдалина? – ухмыляясь, спросил Дэн.
«Ну щаз!», – мрачно подумала я. У Святоши тоже дочка незамужняя, разведенка с двумя детьми. И привороты Святоша тоже делает не в пример мне крепче.
– Созвонимся! – буркнула я и не оглядываясь вылезла из машины.
– Это кто? – осуждающе взглянула на меня Святоша из-под черного платка, повязанного под самые брови.
– Да так, – неопределенно махнула я рукой.
– О горе, горе Вавилону, – страдальчески воскликнул басовитый голос сбоку. Я покосилась и увидела попа. Самого натурального.
– А это кто? – в свою очередь вопросила я Святошу.
– Диакон Филарет, – со значением сказала она.
Я оглядела того диакона с ног до головы и осмотром осталась недовольна. Наверное, потому, что мне не нравятся тощие мужчинки с козлиной бородкой и выцветшими глазами. Одет он был в черную рясу и смешную шапочку. И отчего тот же батюшка Иоанн из Знаменского собора в рясе выглядит как воин Христов, а этот – словно украл женское платье и зачем-то его надел?
– Магдалина, – представилась я ему.
– И имя у тебя, как у библейской блудницы, – покачал он головой.
– Вы уж простите, но Мария Магдалина была к самому Христу приближена, так что не думаю, что мне надо этого имени стыдиться, – хмыкнула я.
– Но позвольте, это не умаляет того факта, что она спала с мужчинами, брала с них деньги, – возмущенно завопил батюшка.
– Я денег с мужчин за секс точно не беру, – заверила я его и обратилась к Святоше: – Лора, ты вообще как тут оказалась? На семинар никак идешь?
– На автобусе приехали с батюшкой Филаретом, спешим на этот ваш… семинар, – поджав губы, ответила та. – Выходим – а тут такое безобразие!
– Ясно! – покивала я. – Ну, я пошла, мне еще подготовиться надо к выступлению, так что уж извини, вперед вас побегу.
И не дожидаясь ответа, повернулась и быстрым шагом припустила от них.
По пути я мрачно размышляла, отчего общение с Лорой, самой светлой из нас, белых ведьм, вечно оставляет неприятный осадок. Ведь Лора – истинно верующий человек, этого у нее не отнимешь. Она очень скромно живет, практически все деньги отдает на церкви и монастыри, никогда не пропускает обедни. В объемистой хозяйственной сумке она всегда держит несколько православных книг, и читает их каждую свободную минутку. Правда, если в это время около нее есть кто-то посторонний, то ему тоже приходится читать, вернее – слушать чтение. И вроде бы да, Лора Божий человек, за что ей надо оказать почет и уважение, но отчего она у меня вызывает лишь глухое раздражение?