Научи меня танцевать
Шрифт:
– Ничего. Спи, – и раздались шаги в обратном направлении, я слабо выдохнула с облегчением, и тут как на зло не выдержала и все-таки чихнула. – Будь здорова, - не оборачиваясь, бросил второй, а Катя пропищала:
– Спасибо, – и шмыгнула носом, а они наконец-то вышли и закрыли за собой дверь на ключ. Я закрыла глаза, справляясь с волнением, а Катя свесилась с кровати и прошептала: - Привет.
– Привет, - так же шепотом отозвалась я и стала выбираться.
Как ни странно, но даже к такой кромешной темноте глаза начали привыкать и, хоть с трудом, но я начала
– Как будем выбираться? – спросила она, наклонившись к самому уху.
– С Божьей помощью, - ответила я и легко потянула ее за руку, приглашая для начала встать с кровати.
Она медленно начала подъем, а я мысленно ее похвалила, потому что не услышала ни единого скрипа. Соображала она быстро и это существенно упрощало мне задачу, вселяя небольшие надежды, что данное мероприятие может окончиться благополучно.
Крадучись, мы подошли к двери, ориентируясь на полоску слабого света и прислушались. Этого мне показалось недостаточно, я легла на пол и заглянула в довольно широкий зазор под дверью. Ничего не увидев, я приподнялась на колени, достала отмычки и открыла замок. Еще раз заглянула под дверь, потом осторожно приоткрыла её и опасливо высунула голову. На лестнице и в коридоре было спокойно, внизу работал телевизор, и кто-то едва слышно переговаривался.
Мы вышли, я прикрыла за собой дверь, не плотно, чтобы они обнаружили пропажу сегодня ночью, но не слишком быстро и первой полезла на лестницу на чердак. Катя, которую я уже неплохо видела из-за света на первом этаже, удивленно подняла бровь, в том смысле, что «мы тут вроде меня спасаем», но я не отреагировала, потому что для меня было очевидны две вещи: если Катя полезет первой, она непременно грохнет люком, который открывался на сто восемьдесят градусов, и если меня сцапают в коридоре, помогать ей будет уже некому.
Поднявшись, я осталась рядом придерживать дверцу, в Катиных глазах мелькнуло понимание, и она стремительно преодолела расстояние наверх. Подсунула под ручку уже полюбившийся мне черенок, и наконец-то смогла вдохнуть полной грудью, хотя самая сложная часть была все еще впереди.
Катя зябко поежилась, а я наконец-то обратила внимания на ее внешний вид: коротенькие домашние шорты и маечка. «Что ж, хоть не халат» - хмыкнула про себя и достала из рюкзака одежду и обувь и протянула ей.
– Спасибо, - прошептала она и принялась торопливо одеваться, - надо же, все в пору, даже кроссовки.
– Повезло, - кивнула я.
– Шнурки получше завяжи. – И вспомнила, что надо открыть окно.
Она выполнила указание и снова зашептала:
– Что дальше будем делать?
– Ждать, - пожала я плечами.
– За нами кто-то придет?
– Некому за нами приходить, – ответила я и чертыхнулась, ведь в самом деле можно было затаиться на чердаке и позвонить в ту же полицию, они бы повязали тех, что внизу, а мы бы спокойно вышли через дверь. Но тогда затея с бегством сыграла бы в ящик и как бы не вышло еще хуже, ведь не зря они упорно разыгрывают, что все хорошо в благородном семействе. Я разозлилась от того, что приходилось играть по чужим правилам,
– Но… - начала она.
– Выйдем так же, как я зашла, – и мотнула головой в сторону окошка. Катя слабо икнула и отчаянно замотала головой, отрицая происходящее. – Жить хочешь? – спросила я жуткую банальщину.
– Понятно, – обреченно вздохнула она и опустила плечи. – Когда?
– Когда тебя начнут искать, - широко улыбнулась я, а Катины глаза стали похожими на два блюдца.
– Ты спятила, - зашипела она.
– Возможно, - не стала я спорить, - но тебе придется мне довериться, - она внимательно посмотрела и кивнула. – Они приходят проверить на ночь? – снова кивок. – Отлично, тогда располагайся, подождем счастливое событие.
Ждать пришлось довольно долго, ноги устали, мы пристроились на каких-то ящиках, периодически вставая и приседая, чтобы согреться: открытое окно быстро остудило чердак. Наконец я услышала топот по лестнице, потом неуверенное, но громкое «что за…», воображая, как один из приматов увидел приоткрытую дверь. Вот он заходит, включает свет, подбегает к кровати…
– Где она, черт возьми?! – заорал он на весь дом, а я весело подмигнула Кате. Даже в темноте было видно, как стремительно она бледнеет.
Затем начался настоящий балаган. Мужики носились по дому, заглядывая в каждый угол, орали друг на друга и призывали все нечистые силы, придумывая страшные кары для Кати. Через минут десять бестолковых метаний, один вспомнил про чердак, я слышала как он затопал прямо под нами, как жалобно скрипнули ступени лестницы, не выдержав его веса, всем телом почувствовала, как он долбит в люк, пытаясь его открыть, но не сдвинулась ни на шаг.
Катя схватила мою руку и крепко сжала, второй рукой закрыв себе рот. Глаза расширись от испуга, но она не проронила ни звука, в отличие от отчаянно матерящегося мужика.
– Заперто! Вот сука! – заорал он и побежал в сторону лестницы вниз, а я осторожно высвободила руку и неслышно подошла к окну, держась сбоку от него.
Видела, как трое мужчин выскочили на улицу и дружно задрали головы:
– Вот сука! – снова крикнул он, увидев открытое окно, - Ушла через чердак! – и кинулись врассыпную, двое побежали за дом обследовать территорию, а один вышел за калитку и побежал с другой стороны забора к дереву. «Самый сообразительный» - отметила я про себя, сожалея, что он скрылся из поля видимости. – В лес! – крикнул он через пол минуты.
– Быстро за ней!
Двое показались на тропинке, ведущей к калитке, выскочили на дорогу и нелепо заметались на месте:
– Да быстрее же вы, идиоты! – снова крикнул умник и они побежали на звук голоса, так же скрывшись из вида.
Я с трудом выждала минуту и сказала Кате, все еще понижая голос:
– Пора, – она кивнула, а я поразилась ее перемене: в глазах огонь, движения полны решимости. – Вылезу первая, осмотрюсь, приму рюкзак и помогу выбраться, – сунула ей его в руки и быстро полезла в окно, стараясь все же быть осторожной.