Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога

О'Лири Дениз

Если процесс написания статей для журналов когда-либо будет автоматизирован, полезным пробным образцом могло бы стать обилие появившихся в последние годы материалов по эпилепсии и духовности [164] . Вот как можно было бы автоматизировать написание такой статьи:

1. Для начала задаться вопросом, являются ли «наши религиозные чувства» или «наши самые сокровенные мысли» «всего лишь навсего» результатом работы нашего мозга. (Первое лицо множественного числа придает личный оттенок).

164

См., к примеру: Стив Коннор, «В мозге найдено место Бога» (Steve Connor, «God Spot is Found in Brain», Los Angeles Times, October 29, 1997); Роберт Ли Хотц, «Одна из областей мозга может быть связана с религией» (Robert Lee Hotz, «Brain Region May Be Linked to Religion», Los Angeles Times, October 29, 1997); Боб Холмс, «В поисках Бога» (Bob Holmes,

«In Search of God», New Scientist, April 21, 2001); Таккер, «Бог в мозге».

2. Дать определение религии, духовности или мистицизма – настолько широкое, чтобы под него подпадали мойка машин с целью сбора средств в фонд местной волейбольной команды, любовь к музыке или способность задумываться о превратностях судьбы. Мало кто из читателей решит, что это к ним не относится, – конечно, если они захотят причислить себя к этой группе.

3. Высказать предположение, что наш мозг, возможно, «запрограммирован» на религию или Бога. (Очень кстати придутся догадки, касающиеся первых людей, живших миллионы лет назад, – кто их опровергнет?)

4. Подчеркнуть, что какими бы ни были результаты исследований, они не доказывают существование Бога и не отвергают его. (Не стоит вызывать отчуждение у религиозных читателей. Оформленная ими подписка ничем не хуже любой другой).

5. Пересыпать статью оговорками вроде «возможно», «вероятно», «есть предположение, что» или же «в настоящее время ученые полагают, что такой-то [известный религиозный деятель прошлого] мог страдать эпилепсией именно такого типа» [165] . Удачный выбор – апостол Павел и Жанна д’Арк, поскольку оба были провидцами и признанными мучениками. (От ничем не подкрепленной гипотезы можно преспокойно отказаться в дальнейшем, если последовательно сопроводить ее оговорками).

165

Такое утверждение фигурирует у Таккер, «Бог в мозге». Статья в целом – классический образец описанного здесь жанра. Ничуть не смущаясь, Таккер заявляет: «Мы никогда не узнаем наверняка, действительно ли у религиозных деятелей прошлого имелось это заболевание [височная эпилепсия], однако в настоящее время ученые считают, что это состояние дает глубокое понимание того, какое влияние религиозный опыт может оказывать на мозг». Итак, либо религиозные деятели прошлого нерелевантны, либо неопределенность, связанная с ними, наносит ущерб гипотезе височной эпилепсии. Таккер, по-видимому, не замечает этой проблемы и продолжает: «Они считают, что происходящее в разуме пациентов с височной эпилепсией может быть просто крайним проявлением того, что происходит в разуме каждого из нас». В таком контексте заявление выглядит почти бессмысленно и сопровождается утверждением: «Для каждого человека, независимо от того, есть у него данное нарушение или нет, височные доли, по-видимому, играют решающую роль в приобретении религиозных и духовных верований». Но ничто в статье не подтверждает столь решительного заявления о роли височных долей в отличие от других областей мозга. Статьи, подобные этой, создают у публики вопиюще превратное представление о нейробиологических свидетельствах религиозного опыта. Критически настроенные читатели могут заподозрить, что нейробиология по своей сути так же пристрастна, как отчеты в СМИ, что едва ли способствует исследованиям.

6. Намекнуть, что в основе предлагаемых предположений почти нет реальной нейробиологии, но ни в коем случае не обращаться к нейробиологам, которые наверняка раскритикуют методы или результаты. (Однако стоит побудить религиозных лидеров выразить беспокойство или озабоченность – это лишь подкрепит доводы).

Хотите сказать, рискованная стратегия построения текста? Отнюдь! Лишь немногие читатели или зрители имеют представление об эпилепсии или биографиях известных религиозных деятелей. При некотором везении большинство из них не задаст фатальных вопросов: в какой мере все это – наука, и в какой – догадки? И еще: в какой степени топливом для этих догадок служат одни только материалистские допущения – в противоположность научным данным? Приятно было бы добавить, что приведенный выше способ – всего лишь большое преувеличение, однако многие сюжеты, посвященные связи между духовностью и мозгом, выглядят построенными именно таким способом, возможно, лишь потому, что им недостает правильно поставленных вопросов.

Несомненно, пуристам от науки захочется спросить, почему в любом случае такое значение придается вниманию СМИ, а также подтасовке фактов. Разве не наука важна в первую очередь? На самом деле материалы в СМИ действительно играют немаловажную роль, поскольку именно СМИ объясняют науку обществу. От понимания обществом результатов научных исследований зависит ориентация общества на науку. Когда СМИ преуменьшают, чрезмерно раздувают или иначе искажают значение результатов нейробиологических исследований, воздействие ощущает на себе нейробиология как дисциплина. Но давайте начнем с понимания сути вопроса, а для этого обратимся к науке.

Височная доля мозга как источник РДМО

В одной авторитетной статье 1997 года нейробиологи из Калифорнийского университета Джеффри Сейвер и Джон Рабин утверждали, что лимбическая система мозга – система, расположенная вблизи височных долей и функционирующая как среда для эмоций – играет ключевую роль в РДМО [166] . Авторы считают, что РДМО предполагает потерю ощущения своего «я» как отличного от окружения и склонность придавать слишком большую важность заурядным

ситуациям. И поскольку ничего важного в действительности не происходит, когда человек получает подобный опыт, этот опыт трудно описать словами [167] .

166

Джеффри Л. Сейвер и Джон Рабин, «Нейронные субстраты религиозного опыта» (Jeffrey L.Saver and John Rabin, «The Neural Substrates of Religious Experience», Journal of Neuropsychiatry and Clinical Neurosciences 9, 1997), с. 498–510.

167

Сейвер и Рабин, «Нейронные субстраты религиозного опыта», с. 507. «Гипотеза лимбического маркера дает совершенно иное объяснение неописуемости религиозного опыта. Перцептивное и когнитивное содержание сверхчувственного опыта воспринимаются как схожие с содержанием заурядного опыта, но лимбическая система помечает их как имеющие глубокое значение… Следовательно, описание содержания сверхчувственного опыта напоминает описание содержания обычного опыта, а характерные ощущения, дополняющие первый, невозможно во всей полноте выразить словами».

«Содержание этого опыта – его визуальные и сенсорные компоненты – точно такие же, как у всех в подобные моменты, – объяснял журналу New Scientist в 2001 году нейробиолог Джеффри Сейвер. – Однако темпорально-лимбическая система запечатлевает эти моменты для индивида как имеющие большое значение, характеризующиеся огромной радостью и гармонией. Когда об этом опыте сообщают кому-либо, передать можно только его содержание и чувство, что он иной. А внутреннее ощущение передать невозможно» [168] .

168

Процитировано у Холмса, «В поисках Бога».

В своей статье Сейвер и Рабин также обсуждают особый тип склонной к религии личности [169] , названный «височной личностью», который они ассоциируют с височной эпилепсией. Эта форма эпилепсии может затрагивать лимбическую систему. Сейвер и Рабин полагают, что многие великие религиозные деятели прошлого, возможно, демонстрировали симптомы височной эпилепсии [170] . Популярные СМИ объявили во всеуслышание об этой гипотезе и приукрасили ее. К примеру, в одной передаче ВВС в 2003 году, «Бог в мозге», два участника которой, Руди Аффолтер и Гвен Тай, страдали височной эпилепсией и сталкивались с яркими религиозными видениями, объясняется: «Он атеист, она христианка. Он думал, что умер; она – что родила Иисуса» [171] .

169

Сейвер и Рабин, «Нейронные субстраты религиозного опыта».

170

Сейвер и Рабин, «Нейронные субстраты религиозного опыта», с. 501–502.

171

См. краткое изложение программы на http://www.bbc.co.uk/science/horizon/2003/godonbrain.shtml.

Сагиттальный вид четырех кортикальных долей (правого полушария) с мозжечком, стволом головного мозга и спинным мозгом

Но при внимательном рассмотрении у гипотезы Сейвера и Рабина обнаруживается множество слабых мест. Во-первых, в РДМО, как мы убедимся в главе 9, играет важную роль ряд областей мозга, не относящихся к лимбической системе. Так что любая гипотеза о РДМО, акцентирующая внимание исключительно на височных долях и лимбической системе, неизбежно окажется несостоятельной.

Мистический опыт (в христианском понимании [172] ) может характеризоваться рядом элементов: ощущением соприкосновения с высшими сферами реальности, чувством того, что об этом опыте невозможно рассказать, чувством единства, опытом ощущений вне времени и вне пространства, чувством единения со всем человечеством, с вселенной и с Богом, а также чувством позитивного аффекта, покоя, радости и любви [173] . Обычно такому опыту свойственны зрительные образы и изменения самосознания, эмоционального состояния и схемы тела. Как мы увидим в главе 9, эти изменения ассоциируются с нейронными изменениями во многих областях мозга, обычно поддерживающих данные функции. Другими словами, в височных долях нет никакого особенного элемента (или центра) Бога, порождающего РДМО.

172

Разумеется, есть разные представления о РДМО, но христианская мистическая традиция, которая широко задокументирована, – это традиция, которой следуют основные объекты моих исследований, монахини-кармелитки из Квебека. В этой книге акцент сделан главным образом на этой христианской традиции.

173

По: У. Т. Стейс, «Мистицизм и философия» (W.T.Stace, Mysticism and Philosophy, Los Angeles: Tarcher, 1960).