Научу тебя плохому

Победа Виктория

Горячее дыхание опаляет мой оголенный живот, и я выгибаюсь навстречу сводящим с ума губам. Лишь на секунду в моей голове проскальзывает здравая мысль о том, что мы не дома, но она тотчас же растворяется под напором внезапно вспыхнувшей страсти. Будто прочитав мои мысли, Марк вдруг резко поднимается на ноги, подхватывает меня и уже через мгновение я сижу на столе с широко раздвинутыми ногами.

— Марк, Марк, мы же… мы…

— Тихо, малыш, мы быстренько, да? — шепчет он и словно одержимый покрывает поцелуями мое лицо, тянет вверх водолазку, вынуждая

меня поддаться и поднять руки. — Хочу тебя, я так сильно тебя хочу, малыш.

Он вдруг останавливается, отходит всего на полшага назад и устремляет на меня свой совершенно ошалелый взгляд. Его глаза горят лихорадочным блеском, на скулах танцуют желваки, а у меня внутри все переворачивается от столь дикого желания, отражающегося на лице Марка.

— Давай, солнышко, сними штанишки, сама, — его голос становится хриплым.

Я краснею, перед глазами всплывает картинка из недавнего прошлого. Не позволяя себе даже подумать, я медленно выполняю его просьбу, снимаю джинсы вместе с бельем и чувствую, как начинаю краснеть.

Это совершенно точно не я. Прежняя я ни за что бы не сделала ничего подобного.

— Маааленькая. Еська, я тебя когда-нибудь сожру, — шепчет, прижимаясь ко мне.

Я обхватываю руками его шею, тянусь к губам, совершенно позабыв о всяком стыде. Сейчас мне просто нужен он и все остальное теряет даже малейшее значение. Марк шумно дышит, а мне так хочется его касаться. С каким-то совершенно диким нетерпением хватаю края его свитера, тяну вверх, на что Марк издает тихий смешок и поднимает руки. Откидываю вещь в сторону, завороженно веду подушечками пальцев по напряженным плечам, оставляю поцелуй на правой ключице. Дыхание Марка заметно учащается, с губ срывается легкий стон.

Перехватив инициативу, Марк осторожно давит на мои плечи и медленно укладывает меня на стол. Я не сопротивляюсь, позволяю ему руководить процессом, как и всегда. Мне нравится каждое его действие, нравится желание, ощущаемое в каждом движении.

­— Марк…

Я выгибаюсь в пояснице, чувствуя невесомое касание языка. Извиваюсь на прохладной твердой поверхности и впиваюсь пальцами в край стола. Мысли уплывают куда-то далеко и остаются лишь ощущения, инстинкты, прикосновения. Словно одержимая я шепчу его имя и умоляю не останавливаться. Тысячи электрических импульсов прокатываются по телу, пронизывая его подобно острым раскаленным иглам. Сознание растворяется в безграничном удовольствии, в венах бурлит подгоняемая похотью страсть.

— Мышка, девочка моя…

До моего слуха доносится едва различимый шепот, глуша собственные стоны, двигаюсь навстречу это порочной, такой откровенной ласке и, кажется, в самом деле прошу «еще», не испытывая ни толики стыда и смущения.

— Прости, малыш, я больше не могу.

Словно через толщу воды слышу его хриплый голос, следом раздаются лязг метала и шорох.

— Марк… — единственное, что срывается с губ прежде, чем он резко входит в меня, вынуждая прогнуться в пояснице.

Жесткие толчки прошивают тело сладкими спазмами удовольствия,

высоковольтными разрядами, заставляющими дрожать и просить еще. Отрывистые движения сводят меня с ума, несдержанность и необузданное желание Марка окончательно разрывают связь с реальностью.

Я тону и задыхаюсь в собственных ощущениях, в этих до помутнения сладких судорогах наслаждения. Хватка на моих бедрах становится сильнее, толчки резче и несдержаннее. Нас обоих охватывает дикая, полыхающая в жилах страсть. Наши обоюдные стоны разлетаются по пространству кабинета и эхом отскакивают от стен.

Громко простонав мое имя, Марк наклоняется, набрасывается на мои губы с какой-то особенной жадностью, сплетает наши языки и наращивает темп, а я обхватываю его шею, сильнее прижимаю к себе. Перед глазами все темнеет и в следующую секунду я проваливаюсь в водоворот нереальных ощущений, теряясь в наслаждении и задыхаясь в крепких объятиях.

— Мышка, ты меня сведешь с ума, — уткнувшись мне в шею, тихо посмеивается Марк.

Потом он окончательно отстраняется, бросает на меня лукавый взгляд, обещающий обязательное продолжение, и облизывается. А у меня не хватает сил даже пошевелиться, я так и лежу, распластанная на столе, дышу тяжело и пытаюсь собрать в кучу мысли.

С трудом мне удается подняться и принять вертикальное положение, Марк тем временем успевает застегнуть штаны и обогнуть стол. Спустя мгновение он протягивает мне пачку салфеток и улыбается, гад такой, улыбается, как довольный котяра, получивший свою порцию сметаны.

Мне требуется несколько минут, чтобы привести себя в порядок.

­— Ты только что соблазнила своего босса, малыш… снова, — многозначительно выдает Марк, а я нахожу на столе наполовину сточенный карандаш и кидаю в этого засранца.

Он только посмеивается, подходит ко мне, заключает в объятия и целует в макушку.

— Ладно тебе, мышка, я же шучу.

Обнимаю его в ответ, прижимаюсь к широкой груди и вдыхаю аромат хорошо знакомого парфюма. И на мгновение становится так хорошо и спокойно, будто все вокруг потеряло значение и есть только мы. Правда, обманчивое ощущение безопасности и умиротворение растворяется в воздухе, как только где-то за окном раздаются звуки. Судя по их характеру, я понимаю, что к зданию подъехали машины. Вспоминаю, что мы ждем «гостей» и с тревогой смотрю на Марка.

— Все хорошо, — он улыбается. — Веришь мне?

— Да, — шепчу тихо и осторожно киваю.

— Посиди, я сейчас.

Он выпускает меня из объятий, сажает на стул, коротко целует в лоб и спешно покидает кабинет.

Порыв бросится к окну и посмотреть, кого принесла нелегкая, я давлю в себе в момент его зарождения. Нужно просто подождать и я все узнаю.

Ожидание длится несколько долгих минут. Я то и дело бросаю взгляд на часы. Проходит не меньше десяти минут прежде, чем за дверью раздаются шаги. Я вся подбираюсь, воздух вокруг сквозит напряжением. Вскоре дверь открывается, в кабинет входит Марк, а следом за ним еще трое мужчин.