Наука и проклятия

Орлова Анна

На столике у кровати дожидался моего пробуждения поднос с обедом, заботливо накрытый серебряной крышкой. Прогнав мигом вскочивших кошек, я под их осуждающими взглядами умяла тушеную курятину (остывшую, но упоительно вкусную!), запеченный картофель, сандвичи с ветчиной и соленым огурцом.

В дверь постучали, когда я уже отложила приборы.

— Миледи? — Горничная осторожно заглянула в спальню и расплылась в улыбке. — Как вы себя чувствуете?

— Отлично, — заверила я рассеянно.

Как ни странно,

я даже простуду не подхватила. На память о приключении остались лишь синяки, которые при ближайшем рассмотрении не выглядели такими уж страшными.

— Давайте я помогу вам одеться, — предложила она, опасливо косясь на моих недовольных кошек.

На левой руке у нее виднелись тонкие царапины.

— Сама справлюсь, — отмахнулась я. — Тебе нужно обработать ранки, они плохо заживают.

— Ничего. — Она принялась споро убирать посуду. — Заживет. Мистер Грин уже обработал.

— Он вернулся? — обрадовалась я.

— Да, он давно в замке. Вам что-нибудь нужно, миледи?

— Нет, можешь идти.

Когда горничная выскользнула из комнаты, я набросила шелковый халат, затянула пояс и задумалась. Чем бы заняться? Хотелось чего-то тихого, спокойного, расслабляющего…

Хмыкнув, я вынула альбом и карандаши.

Я почти закончила рисунок, где нарядные коты рука об руку прогуливаются по бульвару, когда предательский скрип двери вырвал меня из транса.

На пороге стояла свекровь. Внутрь заходить она не стала: брезгливо посмотрела на разлегшихся на постели кошек и недовольно скривила губы. Вслух, впрочем, претензий не высказала.

— Маргарита, дорогая, как ты?

— Все хорошо, благодарю вас, — ответила я настороженно, пытаясь угадать, чем вызван этот визит.

Не всерьез же она беспокоится! Хотя, может, и всерьез — другой наследник тут как тут, а сын-барон все еще бездетный. Поневоле встревожишься.

— Надеюсь, обед был вкусным? — продолжила свекровь, так же маяча на пороге.

— Очень, спасибо.

Не нравились мне эти расшаркивания.

— Я рада. — Она поправила кружевной воротничок. — Тебе нужно есть побольше мяса и рыбы.

— Зачем? — удивившись, я захлопнула альбом и поднялась. — Кстати, вы так и не сказали, почему за завтраком мне не дали молока.

— Дорогая, зачем тебе молоко? Ты ведь должна соблюдать диету, пока не родится малыш! — Свекровь улыбнулась и протянула мне листок бумаги. — Здесь написано, что тебе можно, а что нельзя.

Что за новости?

Я бегло ознакомилась со списком разрешенного: мясо, грибы, шоколад, рыба, соленое, острое и жареное. Странная какая-то диета.

Зато в перечне, озаглавленным жирным «Нельзя!!» значились злосчастное молоко, сливки, творог, сыр… Еще орехи, яйца и выпечка.

— Это еще что за… — слово «бред» я проглотила с трудом, — суеверия?

— Дорогая Маргарита. —

Свекровь понизила голос. — Мы ведь хотим, чтобы первым родился мальчик, правда?

Она снисходительно потрепала меня по плечу.

В первый момент я лишилась дара речи. Это ведь антинаучно! За пол ребенка ответственен отец, это аксиома.

— Рада, что мы нашли общий язык, дорогая, — прощебетала свекровь, приняв мою растерянность за смущение. — Не бойся что-нибудь забыть, я прослежу, чтобы ты питалась правильно.

Кивнула и лебедем поплыла прочь.

Я обессиленно упала в кресло. Верните меня обратно! Я готова даже терпеть поучения маразмагичного профессора Поупа, только не выходки баронской семейки!

К ужину собралась вся семья, не было только Донала. Хотя с чего я взяла, что он постоянно столуется с хозяевами? Может, последние события были настолько из ряда вон, что выбили семейство из колеи и нарушили привычный уклад?

Трапеза протекала чинно. Свекровь виртуозно дирижировала беседой, вовлекая в нее и дочерей, и сына, и даже меня. Впрочем, я отделывалась междометиями, жевала и глотала, почти не чувствуя вкуса.

Барон выглядел усталым и рассеянным, пропуская мимо ушей щебет сестер и плавную речь матери. Иногда, забываясь, он перехватывал столовый нож на манер кинжала. Фицуильям осведомился о моем здоровье, рассеянно кивнул, услышав, что со мной все в относительном порядке, и снова набросился на мясо.

Наевшись, я отложила приборы и подозвала лакея.

— Томас, будьте добры, принесите стакан молока.

— Молока, миледи? — На лице лакея отобразился такой ужас, словно я попросила цианида, да побольше, чтоб на всех хватило.

— Молока, — повторила я в наступившей тишине. — Теплого молока с медом. Кажется, я все-таки простыла, горло саднит.

И показательно кашлянула.

Глаза мужа блеснули, а лакей затравленно посмотрел на мою драгоценную свекровь.

— Маргарита, дорогая, — кинулась она ему на помощь. — Разве ты забыла, что тебе нельзя молока?

— Можно, — возразила я с улыбкой людоеда, которого пытаются посадить на вегетарианскую диету. — Вся эта чушь о диетах для зачатия ребенка определенного пола не стоит выеденного яйца.

Дело ведь не в молоке. Если позволишь решать за себя, оглянуться не успеешь, как и дышать станешь только по указке.

Лицо свекрови пошло некрасивыми пятнами. На какую бы диету посадить ее, чтобы ума прибавилось?

— Маргарита!.. — сдавлено возмутилась она. — Томас, ступайте!

Я кивнула.

— Да-да, Томас, и без молока не возвращайтесь.

Он даже споткнулся, чуть не выронив поднос, что для вышколенного лакея почти нонсенс.

— П-простите? — пролепетал бедняга, оказавшийся меж двух огней.