Наука и проклятия
Шрифт:
Я покосилась на спокойное лицо Донала, и он ободряюще мне улыбнулся.
— У меня было время это принять. Сейчас я жалею только об одном.
— О чем же?
Я ожидала чего угодно, от печали по утраченной независимости до ностальгии по рагу из потрошков, которое нынче совсем разучились готовить, только не тихих слов:
— Что мы тут не вдвоем.
У меня даже дыхание перехватило.
— Да, народу многовато, — признала я со смешком, стараясь не покраснеть слишком уж явно. — Не зря я взяла сумочку с магической защитой.
— И не только, — нахмурился Донал, крепче сжав мою руку. — Пожалуйста, не отходите от меня ни на шаг. Зря я вообще привел вас сюда, тут может быть опасно.
Хоть и приятно, что он обо мне беспокоится, я возразила:
— Не могу же я годами сидеть в башне! Честно говоря, мне уже поднадоела жизнь затворницы.
В Западной башне мне ничто не угрожало, незамеченной туда не пробралась бы даже мышь (кошки бдели). Преступник на время затаился — ни угроз, ни новых покушений, — но не может же это затишье длиться вечно!
— Понимаю, — ответил Донал после паузы и повторил упрямо: — Это все равно опасно.
— Раз так, может, устроим преступнику ловушку? Я погуляю одна и посмотрю, кто клюнет. По-моему, отличная возможность.
Надо вывести его на чистую воду, иначе мне никогда не будет покоя.
— Даже не думайте! — Теперь в голосе Донала слышалась неподдельная тревога. — Это рискованно.
— Хотите сказать, вы не сможете незаметно присматривать за мной издали? — осведомилась я коварно.
— Смогу, — признал он нехотя, остановился и взял меня за плечи, не обращая внимания на любопытные взгляды. — Но ведь бывают и неожиданности! Оно того не стоит.
— Никакого риска. Ваш пистолет при мне, — я многозначительно похлопала по сумочке, — и вы подстрахуете. К тому же вокруг — толпа! Что скажете?
— Давайте поищем другие пути, — ответил он сдержанно. — Рано или поздно преступник попадется.
Хорошо бы! Только вот немало преступлений остаются нераскрытыми.
— Вы же догадываетесь, кто это?
У меня самой догадки были, а вот с доказательствами — негусто, одна голая дедукция.
Ответить Донал не успел.
— Молодой человек! — окликнул кто-то со спины. — Да-да, я к вам обращаюсь!
Нас нагонял полный господин в «большом килте» и с нелепой прической хохолком. Вид у господина был задиристый, как у молодого петушка, хотя его пегие волосы уже начали седеть. Зато бледно-голубые глаза за стеклами золотых очков сверкали юношеским задором.
— Уф! — выдохнул он, с трудом переводя дух, и помахал перед лицом пухлой ладонью.
Я могла поклясться, что вижу его впервые, но было в нем что-то подозрительно знакомое. Дальний родственник Скоттов, какой-нибудь семиюродный дядюшка? Хотя курносый нос и круглая физиономия даже отдаленно не походили на черты потомственных аристократов.
— Вы что-то хотели, сэр? — поинтересовался Донал холодно, эдак невзначай задвигая меня к себе за спину.
— Да! —
— Пфф! — не сдержалась я.
Понятно теперь, почему лицо профессора показалось мне знакомым. На нем лежала печать некоторого безумия, присущего всем увлеченным людям.
Профессор моей невежливости не заметил. Он окинул Донала оч-чень внимательным взглядом и всплеснул руками.
— Это нелепо! Безобразие!
Он обошел Донала вокруг, бессвязно причитая и страдальчески морщась. Вот привязался!
— Что именно? — вмешалась я, скрестив руки на груди.
— Вот это! — Профессор бесцеремонно ткнул в Донала пальцем, а потом нахально цапнул его за килт. Пощупал материю и наклонился, чтобы рассмотреть ее получше, чуть не уткнувшись носом в сумку-спорран, которой горцы прикрывали самые уязвимые места впереди. — Снимите это! Немедленно! Слышите?!
Я хмыкнула, в красках представив эту сцену. Пожалуй, она затмила бы и клоунов, и актеров, вместе взятых. Интересно, Донал носит килт по всем правилам, без исподнего?
— Слышу, — заверил Донал и ловко отцепил от себя загребущую руку ученого. — Боюсь, дамы будут против.
Ну, не так уж и против…
— Вы не можете так уйти! — наседал профессор на несчастную жертву науки. Такую бы кипучую энергию — да в мирное русло.
Донал насмешливо скривил губы и, обойдя профессора, вновь двинулся к чайной палатке. Мы были уже совсем близко, но профессор тоже не отставал. Отдышавшись, он продолжил громко:
— Такой узор на килте может носить только вождь Мак-Гринов! — поучал «знаток», все повышая и повышая голос. — И на спорране не должно быть роз! Только чертополох, запомните! Это глумление над древней культурой наших предков!
С этими словами он энергично дернул Донала за «юбку» сзади. «Юбка» удержалась, Донал нет. Начальник стражи сгреб в кулак воротник рубахи ученого вместе с клетчатой тканью килта, вздернул его за шкирку и поднял повыше. В своем «большом килте», а попросту — здоровенном куске клетчатой ткани, задрапированном вокруг торса и бедер, почтенный профессор выглядел нелепо, а сейчас еще и жалко.
— Что вы делаете?.. — заверещал ученый, болтая ногами. — Отпустите меня, вы!
Донал легонько его встряхнул и попросил:
— Помолчите.
Вежливо попросил, но профессор, заглянув в его ледяные глаза, осекся на полуслове.
Яростно закивал, приговаривая испуганно:
— Да-да, конечно-конечно!
Вокруг начала собираться толпа, но никто не спешил вступиться за профессора. Похоже, Донала тут знали и уважали.
— У нас говорят: «Пока ночь — гуляем, драться будем поутру», — сказал он негромко. — Вы меня понимаете, профессор?
— Да-да! — тот вжал голову в плечи, наконец сообразив, что в научном угаре несколько увлекся. — Простите, сэр!