Наука о религии и ее постмодернистские критики

Апполонов Алексей

Несомненно, Барт никогда не согласился бы с этими идеями фон Гарнака; но, как показывает в том числе приведенный выше анализ исследуемых в настоящей работе проблем, Барт почти всегда оказывался в плену своих кальвинистских установок и был склонен к утрате объективности из-за личной вендетты, которую он всю жизнь вел против либерального протестантизма. В то же время историческая правота фон Гарнака подтверждается и современными исследователями.

Например, Э. Р. Доддс, описывая платонизм Александрийской школы богословия, говорит о «смелом переписывании новозаветного христианства» [123] . В правильности этой формулировки едва ли можно сомневаться. Спор возможен разве что о том, насколько радикальным было это переписывание, происходившее под влиянием неоплатонической философии и аллегорического метода истолкования священных текстов.

123

Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время. СПб., 2003. С. 209.

Впрочем, надо отметить, что сходство между «Praeparatio evangelica» Соломона ван Тиля и «Praeparatio evangelica» Евсевия Кесарийского наблюдается только на уровне базового подхода, предполагающего возможность и желательность «рационального суждения» о содержании божественного откровения в случае апологетической или миссионерской деятельности. У Евсевия нет естественной теологии как особой дисциплины, которая отличалась бы от богооткровенной теологии. Он сравнивает библейское учение и греческую философию так, как если бы они были некими подобными друг другу областями человеческого знания (именно «знания», , которое, впрочем, понимается очень широко) – здесь еще нет четкого разделения «естественного» и «богооткровенного», веры и разума, философии и теологии. Именно поэтому Евсевий предлагает читателю самому решать, как объяснить сходство между философией Платона и словами Библии – тем, что Платон изучил в Египте еврейскую мудрость, или тем, что он открыл ее посредством своего «естественного разума», или даже тем, что он удостоился особого просвещения со стороны Бога.

Ван Тиль, живший в иную эпоху, уже не мог подходить к подобного рода вопросам со столь наивными эпистемологическими установками. Он уже знал о многочисленных кризисах в христианской теологии, причиной которых стало слишком

легкомысленное отношение отдельных ее представителей к вопросу о границах между верой и разумом, и указывал, что «все способности и науки, в том числе теология и философия, имеют свои границы и пределы, в которых они должны оставаться, чтобы не случилось их смешения и чтобы одна не вторгалась в другую» [124] . Именно отсюда происходят постоянные оговорки и уточнения ван Тиля, начиная с того, что «естественную теологию надлежит соотносить с богооткровенной теологией здраво», и заканчивая тем, что недопустимо «делать философию толкователем Писания».

124

Til van S. Op. cit. Dedicatio.

Благодаря методичному и тщательно проработанному подходу ван Тиля представить цели и задачи его «Компендия» достаточно легко. Приняв деление теологии как учения о Боге на богооткровенную и естественную, он пишет далее:

Я излагаю богооткровенную теологию как теолог, на основании Священного Писания, так, чтобы не было никакого отступления от доктрины, определенной в формулах ортодоксии, бережно охраняя догматы реформированной Церкви от любого инакомыслия… И я присоединяю естественную теологию, чтобы воспрепятствовать распространенным среди публики представлениям о том, что эта дисциплина нами совершенно забыта… И я излагаю ее отдельно от богооткровенной теологии, поскольку полагаю, что их следует представлять по отдельности, дабы избежать смешения одной и другой [125] .

125

Ibidem.

Естественная теология ван Тиля подразделяется на три основные части. В первой повествуется о природе и атрибутах Бога; во второй – о том, какие обязанности человек имеет по отношению к Богу. Третья – это собственно praeparatio evangelica, содержание которого вкратце таково:

Конец ознакомительного фрагмента.