Наваждение, или Мой чужой мужчина

Черно Адалин

— Ты точно хочешь этого?

Слова, как стрела, острым концом пронзают мое тело. Внутренности складывает от спазма, потому что ответ на его вопрос только один: нет, не хочу. Но что я буду за женщиной, если проигнорирую все, что случилось. Если забуду, как легко он от меня отказался. Как просто ушел и обвинил.

— Точно, Вадим.

Тихо прикрываю дверь, прохожу в гостиную и сажусь на кресло, дожидаясь, пока он вернется. Раньше я бы без раздумий простила мужчину, сказала бы, что ничего страшного не произошло, но предыдущий опыт доказывает,

что такая женщина не нужна мужчинам. Дима, нашедший мне замену, Вадим, легко поверивший в то, что я могу плести интриги и специально ничего не говорить о знакомстве с его девушкой. Все это доказывает, что мужчинам не нужна слабая женщина рядом. Им нужна такая, как Оля и та, кого взамен мне нашел Дима. Уверенная, чертовски красивая и неотразимая стерва. Серые мыши никому не интересны.

Глава 16

Женя

— Жень, идешь на обед? — Кристинка останавливается у моего стола и выжидающе смотрит на меня.

Мотаю головой и говорю, что пока не голодна, хотя на самом деле просто кусок в горло не лезет. Всю предыдущую неделю я провела бок о бок с Вадимом и сказать, что меня это нервирует — ничего не сказать. Мы вместе ужинаем и иногда завтракаем. Он готовит блинчики и овсянку, варит кофе и у меня создается вид, что так было всегда, хотя я точно знаю, что не было и продолжаться все это будет недолго.

Я не спрашиваю у Вадима, что он планирует делать дальше, потому что не уверена, что он будет рассказывать. Единственное, что я действительно знаю — ему необходимо все вспомнить. Они с Лешкой выбрали оптимальный способ лечения: препараты плюс упражнения, так что у Вадима есть все шансы вспомнить.

Что он говорит Оле и общаются ли они я не знаю, да и спрашивать не собираюсь. Я пообещала ему помочь с жильем, но не собираюсь становится ему близкой подругой. Не потому, что не хочу, а потому что у меня на это попросту нет сил. Через час, когда все возвращаются, я таки сбегаю с офиса, но не на обед, а чтобы проветриться и с новыми мыслями взяться за работу.

Выхожу на улицу и буквально у порога сталкиваюсь с Олей. Вначале я даже не знаю, что говорить, но через минуту решаю просто поздороваться и обойти ее, но “подруга” не дает и в лоб спрашивает:

— Где он? — она зла настолько, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации.

— Кто?

Я делаю вид, что совершенно не понимаю, о чем она, но Оля только улыбается, а затем ее улыбку сменяет оскал.

— Ты прекрасно знаешь кто, Женя. Он у тебя в квартире, да? Что ты ему наговорила? — она делает шаг ко мне, но я отхожу дальше.

— Не понимаю о ком ты говоришь, — продолжаю говорить то, что должна.

Оля моя подруга, но события трехмесячной давности четко дали мне понять, что ей нельзя доверять. Я все еще не понимаю, зачем ей Богдан и почему она кормит Вадима какими-то левыми таблетками, да и не хочу этого понимать. Мне достаточно того, что он ничего не вспомнил за три месяца, хотя был должен.

—

О Вадиме, — сквозь зубы цедит она. — Ты ему помогла, да? Наговорила белиберды и заперла у себя в квартире? Решила прибрать к рукам его денюшки? Так вот знай… — она поднимает палец и тычет им в мое плечо, на что я тут же отвечаю:

— Ты ничего не перепутала, Оля? Я решила прибрать деньги мужчины, который потерял память и когда вспомнит, поймет, что я ему никто?

Сказать, что я удивлена ее выпадом — ничего не сказать. Я шокирована, потому что если кто-то и собирается что-то прибрать, то точно не я.

— Это если вспомнит, — со знанием утверждает Оля. — Мы проводили обследование у рядовых специалистов. И все они считают, что у него тяжелый случай. Что ему нужно находиться рядом с любящими его родными людьми, в домашней атмосфере и...

— Прости, — я бесцеремонно ее перебиваю, — это с какими любящими людьми? Ты забыла, как укатила на отдых с его же братом, пока он был потерянным и неизвестно где?

Поражаюсь ее лицемерию и тому, как спокойно она говорит о любящих людях, когда у самой рыльце в пушку.

— Я ничего не знала, — оправдывается она. — С его номера пришло сообщение, и я… да и вообще откуда ты...

— И ты, конечно же, поверила. И именно поэтому поехала отдыхать не одна, а с Богданом, да?

Я никогда не осуждала Олю. Она всегда была ветреной и часто могла изменить мужчине, правда, после измены она всегда расставалась со своим обожателем, но я ее не осуждала, не винила и не читала нотации о том, что она поступает неправильно. Она была моей подругой. Той, кто всегда меня поддерживал, кто мчался на помощь, едва у меня что-то случалось, кто готов был прийти мне на помощь, если она была мне нужна. И я не понимаю, что случилось с той Олей, какой она была раньше. Сейчас передо мной пафосная стерва, заботящаяся не о здоровье любимого мужчины, а о том, что она, возможно, останется без денег.

— Да какая вообще разница с кем я поехала? Мы с Богданом были в отношениях раньше… всегда были, понимаешь? А Вадим, он… — она запинается, а я продолжаю за нее.

— Удобный, богатый, перспективный, внимательный, идеальный муж, да? Оль, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить.

Она кривит лицо, будто увидела что-то неприятное, но я не собираюсь отступать. Мне совершенно без разницы, что она задумала. Вадим попросил помощи, и я ему помогу.

— Прости, Оль, у меня нет времени.

Я разворачиваюсь и ухожу, оставляя ее в растерянности. Желания спорить и что-то доказывать совсем нет.

Прогулка действительно помогает мне. Я расслабляюсь и возвращаюсь на рабочее место, по пути покупаю круассан с кофе и доделываю работу к пяти часам. Многие сотрудники собираются домой, а я специально остаюсь чуть дольше: не хочу ни с кем идти. Мне необходимо подумать и прогуляться.

Треть телефонного звонка вырывает меня из раздумий. Я быстро достаю мобильный и тут же отвечаю: