Навеки твоя
Шрифт:
Я рассматривала жесткий профиль. А может быть, это была не случайность? Трудно поверить, что допустили такую оплошность, спихнув вину на стажера. Может быть, кто-то хотел показать содержимое гроба, чтобы посмотреть реакцию?
Мужчина закончил писать, попрощался и выбрался из машины.
— За ним нужно проследить, — тихо сказала я.
Охранник обернулся.
— Он из Следственного комитета, — сказал он, когда понял, что меня бесполезно сверлить взглядом. — У нас будут проблемы.
Я хотела прикрикнуть: за что я вам плачу? Но если кого и просить, то Андрея,
— Забудьте, — сказала я.
Дома я, не раздеваясь, упала в постель. Андрей укрыл меня, вздрагивающую и икающую после истерики, покрывалом. Чертова эксгумация все вернула: боль, воспоминания, кошмары наяву. «Обещай… Обещай, что бы ни случилось, ты дождешься». Его голос и раньше приходил в снах, звучал в памяти. Я бы ждала тебя вечно, Эмиль… Если бы знала, что ты придешь.
Я стонала, как немая или безумная, свернувшись в комочек. Андрей баюкал меня, положив мою голову к себе на колени. Как хорошо, что он со мной… Одна я бы не вынесла сегодняшний день. Обессиленная эмоциями, я уснула. Пробуждение было неприятным, но за окном темнело и я порадовалась, что ужасный день подходит к концу.
Я привстала.
— Андрей?
Он вошел с чашкой чая.
— Как ты себя чувствуешь? Это тебе, — чашку он поставил на пол. — Я хотел тебя будить… Мне нужно уйти по делам, ласточка. Справишься одна?
Он ласково убрал волосы и поцеловал в лоб.
— Куда ты?
— Я же сказал — по делам, — тон остался нежным, но после трудного брака с Эмилем я научилась считывать истинные чувства мужчин ко мне. Андрея раздражал вопрос, и я просто кивнула.
— Конечно.
Когда Андрей ушел, я взяла с пола чай и села, завернувшись в покрывало. Сюда бы ромашки, мяты, но Андрей еще не знает, что я люблю. Я включила телевизор и нашла местный канал. Как я и думала, в вечерних новостях говорили про эксгумацию Эмиля Каца. Мелькнули кадры, где я ору, а ко мне бросаются мои мужчины. Господи…
Я выключила новости, посидела, и полезла в интернет. На местных ресурсах обсуждали мою истерику. Никогда раньше я не интересовалась общественным мнением. Громкое дело в «Фантоме» называли «новогодним расстрелом» или «убийствами в декабре». Криминальные разборки. А меня называли черной вдовой, кто-то думал, после смерти мужа я осталась главой ростовской мафии. Мыли мне кости. Была ли я беременна на самом деле и где мой ребенок? И не слишком ли быстро молодая вдова перешла, как трофей, по слухам, к следующему хозяину города? В сеть попала запись, где Андрей стоит перед машиной, агрессивно отгоняя от меня прессу. Меня почти не видно — легкий силуэт в глубине салона за стеклом, который можно спутать с тенью.
Впервые за время, что мы знакомы, я ввела в поисковик имя, которое упомянул Андрей. Прозвище. Писала с опаской, несколько раз стирала, думая — точно ли я хочу знать правду? Я теперь его любовница. Любовница наемного убийцы.
Лучше бы я этого не делала… Я прикусила губу: киллер Рем оказался известной личностью. Десять лет работы. Десятки выполненных заказов. В федеральном и международном розыске. Фоторобот
Андрей вернулся домой поздно. Я не ложилась спать. Ждала на кухне, коротая время над дневником. И так увлеклась, что не заметила, как он вошел.
— Моя сумасшедшая писательница…
Поверх листов легла белая роза, и я подняла глаза. Андрей криво улыбнулся в полумраке. Он хороший любовник. Надежный друг. Опасный человек.
— Какими ты видишь наши отношения? — прямо спросила я.
— Что за вопрос? — усмехнулся он. — Я ведь принес тебе розу. Белую розу, Дина. Я люблю тебя.
От каждого слова сердце замирало в груди. Эмиль свое «люблю» с трудом сказал — это слово не из его лексикона. Андрей говорил легко, твердо зная, что чувствует.
— Андрей… у меня сын. А ты… — я отвела глаза, пока он терпеливо ждал, как я закончу. Язык почти не слушался. — Тебя разыскивают за семнадцать убийств. А если тебя будут брать, когда мы с сыном окажемся рядом? Что тогда?
Я его взгляда избегала, а вот Андрей смотрел прямо.
— Я натворил жести, ты не знала? Не отрицаю. Кто бы еще справился с твоими проблемами, Дина?
— Ты меня… обвиняешь? — не поверила я.
— Нет, ласточка, — Андрей подошел вплотную, подхватил подмышки, поставив на ноги. Обхватил голову, не давая отвернуться, и так же обволакивающе-ласково, как прошлой ночью, начал целовать лицо. — Нормальный человек не сделал бы для тебя того, что делаю я. Не решил бы твои проблемы!
Он горячо дышал, то ли от злости, то ли от возбуждения после поцелуев. Досада в голосе навела на подозрения.
— Ты выяснил имя? — нахмурилась я. — Знаешь, кто чиновник?
— Выяснил. Но тебе не нужно этого знать, — прошептал он. — Чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности. Я тебя укрою и всем обеспечу, твой сын будет жить с тобой. А я буду навещать тебя.
Я обмякла в его руках. Жизнь, которую он обрисовал, мало походила на счастье. Но он любил меня и, как самое ценное, что у него есть, будет прятать. Он ткнулся в переносицу губами, затем настойчиво поцеловал взасос. Я буду женщиной, к которой приходят. Которую прячут в убежище. От Андрея пахло табаком. Не прекращая поцелуя, он расстегнул рубашку.
— Страшно соскучился, — прошептал он, подхватывая меня на руки. — Ты не представляешь, как я хочу трахнуть тебя. Я ведь заслужил, правда? Ты меня порадуешь?
Андрей унес меня в комнату, игнорируя робкие возражения и настойчивый, тревожный звонок телефона.
Глава 21
— Какое у тебя тело… Ты меня с ума сводишь, — горячо прошептал он, когда после секса я устроилась на влажном плече и закрыла глаза. Дала себя уговорить. И не пожалела об этом, хотя очень устала от неутомимых ласк.