Навлекая беду

Скоттолайн Лайза

— Проклятие!

Энн нажала отбой и попробовала еще раз. Должно быть, почтовый ящик переполнен. Она еще раз выслушала сообщение и сигнал, потом швырнула трубку. Голова у нее шла кругом. Ей еще надо сделать бог знает сколько звонков!

Она позвонила в офис. Кто-нибудь должен быть на месте. Сегодня Мэри назначила встречу свидетелю по делу «Чипстера» — тот должен был давать показания. Ей ответили почти сразу. «Вы позвонили в „Росато и партнеры“, — сообщил автоответчик. — В связи со смертью Энн Мерфи, нашей коллеги, мы закрыты до вторника. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение, и вам перезвонят,

как только смогут».

Пораженная Энн повесила трубку. Они закрыли офис? Значит, они вовсе не так плохо к ней относились! Позвонить Мэри на мобильный? Но какой у нее номер? Сама Энн не знала, зато «знал» ее телефон.

Энн побежала в спальню, в которой она устроила временную штаб-квартиру. Двуспальная кровать превратилась в гибрид — место для работы и сна. Ее толстенький лэптоп «Дэл» стоял открытым на подушке-столе, а черные, полные записей скоросшиватели лежали полукругом на кровати. Серебристый мобильник, «Моторола Таймпорт», поблескивал в льющемся через открытое окно солнечном свете. Энн нырнула за телефоном. Открыла. Экран был матово-черным. Аккумулятор сел! Она вчера так спешила, что забыла его перезарядить, пока ехала в машине.

— Ну что за дерьмо! — заорала Энн и швырнула телефон на матрас.

«Кевин сбежал. Кевин на свободе. Это сделал Кевин».

Последняя мысль мгновенно парализовала ее. В прошлом году она проехала через всю страну, чтобы оказаться от Кевина Саторно как можно дальше. Она познакомилась с ним в супермаркете. Еще в Лос-Анджелесе. Кевин рассказал ей, что вот-вот должен получить степень по истории в «Ю-си-эл-эй». У них было единственное свидание: обед, окончившийся невинным поцелуем. Но это свидание перевернуло ее жизнь вверх дном.

Кевин начал постоянно звонить ей, говорить о свадьбе, о детях, посылать подарки и красные розы. Он почему-то решил, что Энн в него влюблена. Поначалу она чувствовала себя ужасно, ей казалось, что она его обманывает, но когда Кевин стал наведываться на ее работу без предупреждения, а десять звонков в день превратились в тридцать — тут Энн испугалась. Кевин теперь преследовал ее всюду, в любое время. Он охотился за ней.

Энн обратилась к властям. Ей рассказали про эротоманию, про синдром де Клерамбо — это когда у человека возникает бредовая идея, что кто-то в него влюблен. Она добилась временного запретительного приказа, но когда однажды ночью Кевин направил на Энн пистолет у дверей собственного дома, этот приказ ее не защитил. Благодаря удачному стечению обстоятельств вопль девушки услышал случайный прохожий. После этого Энн перебралась от греха подальше на восточное побережье и начала все сначала. Кевин в конце концов попал в тюрьму, но только на два года (за нападение при отягчающих обстоятельствах). Она положила между ними целую страну, поменяла жизнь и работу. И вот теперь Уилла, возможно, мертва. Из-за нее.

От боли она закрыла глаза. И открыла их в гневе. Энн собиралась позвонить в полицию и сообщить, что жива. Правда, сначала придется выяснить, не освобожден ли Кевин досрочно. Схватив трубку телефона (в спальне стоял еще один аппарат), Энн позвонила в городскую справочную Лос-Анджелеса и узнала номер окружного прокурора. Тот участвовал в процессе и мог знать, где Кевин сейчас, но когда Энн соединили с его

офисом, голос ей сообщил: «Вы позвонили окружному прокурору Антонио Альваресу; он будет пятнадцатого июля. Нажмите „один“, чтобы оставить сообщение; нажмите „два“, чтобы вызвать секретаршу…»

Энн повесила трубку. Она мысленно пролистывала картотеку, пытаясь вспомнить, кто еще был на процессе. Ужасные воспоминания! Опознание Кевина в полиции; дача показаний против него; она указывает на Кевина, сидящего за столом обвиняемого, после чего тот вскакивает и бросается к свидетельскому месту. Энн вдруг затрясло, хотя в доме было не холодно. В памяти всплыло одно имя. Доктор Марк Голдбергер, назначенный судом психиатр, который обследовал Кевина и свидетельствовал против него. Этот психиатр и рассказал присяжным об эротомании и о серьезности угрозы, с которой через несколько лет Энн может столкнуться вновь. В большинстве своем эротоманы — люди умные, с хорошим образованием, обеспеченные. Они могут преследовать выбранный объект хоть десять лет кряду.

Энн опять позвонила в справочную и выяснила рабочий телефон психиатра. Никто не брал трубку. Тогда она набрала сообщенный ей автоответчиком номер срочного вызова. Их соединили, и она услышала доброжелательный голос. Эхо из прошлого.

— Доктор Голдбергер?

— Да, с кем я разговариваю?

Энн собралась было сообщить свое имя, но остановилась. Не исключено, что положение накладывает на Голдбергера определенные обязательства, и, узнав, кто она, доктор может отказаться с ней говорить.

— Меня зовут Синди Шервуд. Я освещала процесс Саторно, если вы помните.

— К сожалению, не помню. Еще достаточно рано, мисс Шервуд, и сегодня выходной. Я не общаюсь с репортерами и не могу вспомнить, чтобы у меня брали интервью в связи с тем делом.

— Пожалуйста, не могли бы вы сообщить что-либо о теперешнем местонахождении мистера Саторно? Я ищу материал для продолжения той статьи.

— Насколько мне известно, мистер Саторно в тюрьме. Если хотите узнать больше, свяжитесь с мистером Альваресом, окружным прокурором.

— Если вы узнаете о мистере Саторно что-то еще… Если вас не затруднит, сообщите, пожалуйста, мне. После замужества я живу в Филадельфии.

Энн оставила номер своего мобильника, а док оказался столь любезен, что, перед тем как повесить трубку, записал его.

Что делать дальше? Энн старалась не терять присутствия духа. Если она перестанет держать себя в руках, то превратится в ту перепуганную девочку, что бежала вдоль пляжа. И ведь можно сказать, Энн поступала так каждый день, вплоть до настоящей минуты — с тех пор, как повстречалась с Кевином Саторно. Больше подобного не повторится. У нее появилась идея получше.

Энн вскочила на ноги, обутые в мокрые кроссовки. Больше она бегать не будет. Пора драться! Энн схватила портфель и спортивную сумку и начала торопливо собираться. Она действовала осознанно — впервые за все утро. Ей придется вернуться в Филадельфию и выяснить, в самом ли деле Уилла мертва и кто ее убил. А способ сделать это единственный: раз уж все вокруг считают ее мертвой — что ж, она готова. Энн будет притворяться мертвой.

И это ее последний шанс остаться в живых.