Найденыш
Шрифт:
Блондиночка бледнела и тряслась, Ромейн хмурилась и поглядывала на нее с сочувствием. Один Филипп чувствовал себя прекрасно и был в боевой форме.
– Лично меня она устраивает. Что такое, ваше величество? С каких это пор вы начали заботиться о моей нравственности?
– С каких... Да как вы смеете?
– задохнулась от возмущения королева, - вы... вы - негодяй! Вот, значит, кого вы себе выбрали! Кого угодно, лишь бы не... Да я просто ненавижу вас!
– Пойдем отсюда, - Филипп взял дрожащую блондинку за руку, - мне это уже надоело.
–
– Оливетт метнулась вперед и вцепилась ему в предплечье, - оставьте ее, я вам говорю! Оставьте, слышите?
Принц собрался, было, разжать ее пальцы, но тут случайно поднял глаза и увидел то, к чему был совершенно не готов. Он застыл и потерял дар речи, зрачки его расширились и в них появился ужас.
Оливетт обернулась, вскрикнула и потеряла сознание.
Ромейн пару раз моргнула, глядя на распростершееся бесчувственное тело королевы у ног Филиппа, потом повернула голову и тут же поняла, что произошло.
В нескольких шагах от нее стоял король Эдуард, сложив руки на груди. В глаза ему было лучше не заглядывать, если б взгляды могли убивать, все четверо скончались бы на месте. Блондиночка ойкнула и тут же спряталась за спину принца, стоявшего как изваяние.
Ромейн склонилась в поклоне, хотя думала почему-то, что никто в сложившейся ситуации не обратит на это внимания. Она могла кланяться, могла вообще ничего не делать, могла стоять на голове - ничего не изменилось бы. На нее никто не смотрел.
– Так, - разлепил плотно сжатые губы король, - теперь мне все ясно. Ты, - он указал на Филиппа, - с сегодняшнего дня чтобы я тебя больше не видел. Прочь с глаз моих.
Принц отступил назад, потом взял себя в руки и хрипло спросил:
– Вы хотите обвинить в этом меня, ваше величество?
– Не имеет значения, виноват ты или нет. Чтобы ноги твоей не было в моем замке. Ты знаешь, куда тебе идти.
Помедлив, Филипп кивнул головой и быстро ушел. Блондиночка попятилась, развернулась и помчалась вперед, не разбирая дороги. Король проводил ее презрительным взглядом и повысив голос, крикнул:
– Эй, ко мне!
На его зов сбежались слуги, столь скоро, словно находились в кустах или за деревьями.
– Моей жене стало дурно. Отнесите ее в покои. И живо.
Ромейн хотела, было, направиться за ними, но сухой голос короля велел ей остановиться.
– Так, ты кто?
Девушка повернулась и снова поклонилась:
– Я наперсница королевы, ваше величество.
– И помощница в ее шашнях, не так ли? Сколько раз они встречались?
– Прошу прощения, ваше величество, но я не могу ответить на этот вопрос.
Ромейн покрепче стиснула зубы. Все, сейчас ее выгонят вон. Или еще хуже. Что может быть луже? Она на мгновение представила дворцовую площадь и помост, и ей стало нехорошо.
Король пару минут разглядывал ее так, словно видел впервые, а потом вдруг усмехнулся:
– Ты умеешь хранить верность и это хорошо. Ступай и исполняй свои обязанности. Сегодня ее величеству очень понадобится
Девушка поклонилась в третий раз и удалилась. С королевой приключилась беда. Сегодня король наконец узнал о ее помыслах. Ромейн нечасто удавалось видеть короля Эдуарда, да и не хотелось, но она много слышала о его нраве. И услышанное не внушало оптимизма. Судя по всему, участь королевы была незавидна.
В покоях, куда отнесли Оливетт, находилась Сэлли, пытающаяся привести в чувство свою госпожу. На приход Ромейн женщина даже не повернула головы и сварливо сказала:
– Где тебя носит? Не видишь, что творится? Подай мне нюхательную соль.
Ромейн не стала спорить и протянула ей требуемое. Сэлли поднесла баночку к носу Оливетт. Несколько секунд ничего не происходило, потом королева тихо застонала, поморщилась и открыла глаза. Мутным взглядом посмотрела на Сэлли и повела рукой:
– Убери это. Что происходит?
Должно быть, потеря сознания на некоторое время лишила ее памяти. Но очень скоро та вернулась. Оливетт побледнела.
– Что с вами, госпожа?
– встревожено спросила Сэлли.
– Ничего. Ступай вон, - резко отозвалась королева, - и ты тоже, Роми, - заметила она наперснице, - обе вон.
Сэлли покачала головой и взяв Ромейн за руку, потянула к двери.
– Да что такое с ней творится, не пойму, - пробормотала она, когда оказалась в приемной, - ты-то хоть знаешь?
Женщина взглянула на Ромейн.
Та открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Входная дверь распахнулась и в комнату вошел король. Не взглянув на обеих женщин, он прямиком направился в покои королевы.
– Матерь Божья!
– глаза Сэлли стали большими и круглыми, - ты видела его лицо?
Когда муж вошел в ее покои, Оливетт старалась вести себя достойно. Она выпрямилась, села, и даже попыталась улыбнуться помертвевшими губами, но улыбка тут же сползла с ее лица.
– Сэр, - прошептала она.
Король, не говоря ни слова, подошел к ней и размахнувшись, ударил по лицу. Оливетт прижала к горящей щеке ладонь и зажмурилась, дожидаясь нового удара. Но его не последовало. Тогда она решилась взглянуть на мужа и тут же пожалела об этом. Его лицо будет сниться ей в кошмарах.
– Как низко пала королева Инвера, - заговорил король, - до такой степени низко, что устраивает безобразные сцены ревности, не думая о том, что ее могут увидеть.
– О нет, - королева замотала головой.
– Вы, должно быть, думаете, что я слепой. И глухой. Но это не так. Или, может быть, вы думаете, что я идиот?
– Нет, - Оливетт сжалась в комок, прислонившись к высокой спинке кровати, словно желая пройти сквозь нее.
– Тогда вы должны понимать, что за этим последует. С сегодняшнего дня вы будете находиться под присмотром. И не воображайте, что это будет ваша избранная наперсница. Нет, присматривать за вами будет Мэгими. Неотлучно присматривать. И докладывать мне о малейших изменениях в вашем поведении.