Найди меня в темноте
Шрифт:
– Несильно, пап, но… но…, - судя по тону голоса юнец грозится впасть в истерику.
– Он напал на меня, - резко говорит Бэт, и Дэрил с трудом сдерживает себя при этих словах. Палец с трудом замирает на курке винтовки.
– Я всего лишь хотел… хотел… она была в доме… одна… и я хотел… я думал… Я хотел ей помочь, папа! Потому что думал, что она одна… а она прыгнула на меня…
– Эрик…, - обращается седой к мужику с ремингтоном. Тот кивает и заменяет его, становясь на его место и по-прежнему держа на мушке Дэрила. Седой же опускает винчестер и спешит проверить сына, глядящего на него с испугом
– Бэт, ты в порядке? – обращается к Бэт тем временем Дэрил. Она выглядит странно сейчас, и ему охренительно не нравится выражение ее лица. Она не испугана и даже ни встревожена. Словно ей в лоб не направлена пушка, а сама не стоит перед кучей мужиков полуголая.
Седой резко оборачивается вдруг в ее сторону при этом вопросе, и Дэрил невольно подбирается весь, готовый атаковать всех вокруг, если будет сейчас угрожать опасность. А потом он невольно охреневает, когда седой говорит:
– Чак! Накинь на девочку что-нибудь! Она же не может так стоять тут…
Мужик, стоящий напротив Бэт, сначала колеблется, но потом медленно стягивает с себя парку, не спуская оружия и не отводя взгляда нее. Потом протягивает ей левой рукой куртку. Та только щурит глаза в ответ. Дэрилу сначала кажется, что она колеблется из-за того, что ей придется сейчас опустить руку, закрывающую грудь, и взять куртку. Но потом понимает, что это не так.
Она просто ждет подвоха от этого жеста. Ждет, что сейчас за ним последует какая-нибудь подлость. И одновременно удивляется собственным ощущениям. Потому что сам он думает, что человек, который позаботился о том, чтобы прикрыть обнаженную девушку, наставившую пушку на одного из его людей и ранившую его сына – из тех, кого он сам с недавних пор стал отчислять к «хорошим людям».
– Бэт, - тихо произносит Дэрил. И только после того, как он называет ее имя, она спокойно отнимает руку от груди, протягивая ее к куртке.
Охренеть… На какой-то короткий момент в нем просто вспыхивает неудержимый огонь ярости, что она стоит в одних трусах перед столькими мужиками. Надо же было… охренеть просто, Бэт!
А потом осторожно берет парку и натягивает на себя, пряча свою наготу. По-прежнему целясь в хозяина этой парки.
– Послушайте, - обращается Дэрил потом к седому, который уже оторвал от рубашки сына полосу по низу и, сложив ту в аккуратный квадрат, устраивает импровизированный тампон на груди раненого. – Послушайте, мистер. Нам не нужны неприятности. Ни вам, ни нам. Я уверен, что произошла случайность. Долбанная случайность. Девочке пришлось повстречать немало людей. Она не могла знать, что ваш сын ей желает помочь…
– Посмотри на него! Он и мухи не обидит! – резко вдруг отзывается седой и подскакивает на ноги. Дэрил непроизвольно напрягает палец на курке. – Ему всего девятнадцать!
– Одна херова разница – девятнадцать ему или нет. Он мужик. Она девочка… Сейчас мужикам нужно только одно от таких, как она.
– Не сомневаюсь, - вдруг цедит холодно седой, оглядывая сначала Дэрила с головы до ног, потом ее, хрупкую и маленькую. Такую юную с этим спутанным хвостиком, стянутым резинкой высоко на затылке. С этой долбанной косичкой в нем!
Она выглядит сейчас как херовый подросток. И от осознания того, как это может выглядеть со
– Как тебя зовут, милая? – мягко и ласково обращается он к Бэт, отводя презрительный взгляд от Дэрила. Долбанный мудак! Теперь по прошествии времени Дэрил ясно видит, к какому типу этот старикан относится.
Выскочка из верхов. Куда когда-то такому, как он не было даже возможности шагнуть на порог. Который всегда будет смотреть на него свысока, каким-то херовым нюхом распознав в нем белую рвань, которой он когда-то был…
– Я вам не милая, - отрезает Бэт. Холодно, как он сам недавно говорил Дэрилу. – И ваш сын пытался меня поймать, когда я убегала. На нем не написано, что он делал это с добрыми намерениями.
– Хорошо… хорошо, - кивает седой. – Я хочу, чтобы вы оба отдали сейчас оружие моим людям. А потом мы поговорим.
– А вы себе свое, конечно же, оставите? – спрашивает Бэт вместо ответа быстрее, чем Дэрил успевает открыть рот. – Удивительно глупо будет с нашей стороны сделать это, правда?
– А что нам мешает перестрелять вас сейчас? Один выстрел Эрика разворотит череп твоего спутника, моя милая. И все. И никаких вопросов больше не будет, правда?
Охренеть… просто охренеть…
Дэрил снова напрягает палец на курке, размышляя, стоит ли ему сейчас же выстрелить в Эрика.
Пусть он сделает это первым. Допустим, ему повезет выстрелить первым и вывести того из игры. Потом надо снимать мудака, держащего Бэт на мушке. Сразу же. В ту же секунду. Другого шанса не будет. И если повезет и в этот раз, то успеет завалить и его. Но самого Дэрила после этого снимает седой, у которого винчестер сейчас просто опущен дулом в пол. Хватит нескольких секунд, чтобы седой поднял оружие и выстрелил в Дэрила.
Значит, он мертв… и скорее всего, следующей мертва Бэт…
Конечно, она может все-таки завалить седого до того, как он выстрелит в нее после Дэрила. Седому нужно будет время, чтобы повернуться в ее сторону, а это шанс для нее. Какой-никакой херов шанс.
Для нее. Не для него.
Но она жива… Она остается жива и невредима…
Но в ту же секунду, как Дэрил просчитывает мысленно варианты того, что можно сделать в этой ситуации, все становится вдруг бессмысленным. Потому что Бэт вдруг переводит взгляд в его сторону. Просто смотрит на него какую-то долю секунды. Но и этого короткого мига достаточно. Чак одним движением перехватывает тонкое запястье руки, в которой зажат пистолет, выворачивает Бэт руку и выдергивает пистолет. А потом обхватывает ее и прижимает к себе спиной. Дуло его собственного пистолета у виска Бэт.
– Чак был маршалом до апокалипсиса. Подразделение по перевозке заключенных, - говорит седой медленно и уверенно. – Прости, милая. У тебя изначально не было шансов. Нам просто нужно было, чтобы твой спутник тоже почтил нас своим присутствием. Итак… давайте теперь я снова повторю свою просьбу. Только теперь тебе.
Седой поворачивается к Дэрилу, доставая из кармана ветровки сигару. Нюхает ее, а потом улыбается довольно.
– Давай, бросай винтовку. Иначе Чак вышибет ей мозг. Ты же не хочешь, чтобы Чак сделал это? И прежде чем ты скажешь, что тебе все равно, я должен тебе открыть одну вещь. Видишь ли…