Найди меня в темноте
Шрифт:
Потому что по-прежнему не может понять, как та могла даже не поехать с ней в госпиталь. И принять не может. Потому что сама ни за что не бросила бы сестру. Никогда!
Бэт не спит всю ночь. Все думает и вспоминает. И каждое из воспоминаний прошлого дня разрывает ей душу на части.
Это случилось. Никакие причины не изменят очевидного. Она напала не просто на члена семьи. Она напала на Дэрила. Пролила его кровь. Ее не вернула из темноты любовь, как говорил Морган. Значит, ничто не спасет от нее и в дальнейшем. Что, если это снова повторится?
Ее ничто не удержит… никто не удержит… Морган был неправ. И она с самого начала знала, что ей не стоит идти сюда… с ее темнотой… никто не удержит…
Утром приходит первым Рик. Они все уверены, что она спит, приняв таблетки, которые приносит Мэгги в ладони вместе с подносом с завтраком. Но Бэт только прячет их за щекой, когда пьет воду из стакана. Она уже знает, что такое барбитураты. И помнит тот эффект, который они дали вчера. Сонливость. Слабость. Абсолютное безразличие ко всему. А ей крайне необходима трезвая голова сейчас…
– Они лишили меня права голоса в Совете, - говорит Рик. Мэгги, Гленн, Тара и он сидят в кухне, и поэтому Бэт, затаившаяся на лестнице, еле слышит его голос. Но старается распознать каждое слово. – Я теперь не могу повлиять на их решение. И раньше, в принципе, не мог, но… А еще они знают про Тромтона. Последний раз его видели, когда он заходил в ваш дом. Соседка вспомнила. И из-за того, что я обманул в тот раз… в общем, я больше не в Совете. А еще… они видели, что Бэт была готова атаковать их в больнице. И я не могу никак вдолбить в их головы, что это все из-за того, что ей пришлось пережить в том чертовом госпитале! Единственное, о чем мы можем договориться с ними сейчас – это посадить Бэт на нейролептики. Они есть среди лекарств зоны. Некоторые, правда, уже просрочены, как и многие лекарства. Салливан считает, что мы просто разрушим ее психику окончательно. Робардс же думает, что это более гуманно, чем выгонять ее за ворота. Просто оградить ее от людей Александрии…
– Моя сестра – не животное! – вскипает Мэгги. – Я не позволю. И Дэрил… он тоже будет против. Ты же знаешь…
– Знаю. И знаю Дэрила… Влезет он во все это дело, и все окончательно полетит к чертям! – тоже злится Рик. – Это просто какой-то тупик… и я не знаю, как из него выйти. Мы даже не думали, что такое возможно… и не продумали, что нам делать. Просто тупик!
Они молчат некоторое время, каждый думая о чем-то своем. Потом Рик прощается и уходит. Чтобы снова и снова пытаться переубедить Совет, который уже на следующее утро должен принять решение о ее судьбе. Бэт уже хочет уходить в свою комнату, как слышит голос Мэгги. Он полон решимости и боли.
– Я не оставлю ее. И не позволю запереть и накачивать таблетками, как сумасшедшую. Она не такая. И напала на Дэрила просто потому, что мы довели ее до этого. И Дэрил… Дэрил толкнул Моргана. Она просто защищала его.
– Мне не объясняй! – бросает ей в ответ не менее нервный Гленн. – Я все это знаю. Но что мы можем сделать?
– Уйти! Мы можем уйти из Александрии.
– У нас на руках младенец, - робко подает голос Тара. – И Гленн… Ему только
– Тара права, Мэгги. Патти еще слишком мала. Тюрьма пала, когда Джудит было около семи месяцев. А Патти только четыре сейчас… Она еще даже не сидит. Подумай о ней…
– А о Бэт кто подумает? Гленн, мы бросили ее уже один раз! Я бросила. Потому что решила, что так будет лучше. Сейчас я не… я просто не смогу себе этого позволить! – Бэт не может сдержать слез, когда слышит боль в голосе Мэгги. И слезы, которые, скорее всего, сейчас бегут по лицу сестры. – Дэрил говорил, что есть зона. Мы можем рискнуть пойти туда.
– Втроем? С младенцем?
– Я пойду с вами! – твердо говорит Тара. – Я пойду туда, куда вы.
– И Дэрил. С нами точно уйдет Дэрил, - глухо говорит Мэгги. – Если он был готов на… на то, чтобы… на то, чтобы жить вместе с Бэт… чтобы у них была семья… он точно пойдет с нами.
– Два раненых. Младенец. И три женщины. Через мост, на несколько миль забитый ходячими. Сто миль до зоны, в которой мы даже не знаем, какие живут люди, - медленно произносит Гленн, словно запоминая все факты. А потом добавляет. – Знаешь, за что я тебя люблю, Мэгги? За твои сумасшедшие авантюры. Хорошо. Мы уйдем из Александрии. Надо только все подготовить. Иди ко мне. И больше не плачь… все будет хорошо…
Бэт больше не надо ничего слышать больше. Она возвращается к себе и достает из-под матраса кровати дневник в ярко-красной обложке. По привычке записывает то, что случилось в последние дни, а потом переходит к тому, что хотела записать последним.
Морган приходит вместе с Мишонн. Они оба поднимаются к Бэт почти сразу же. Только задержались на минуту внизу, чтобы узнать неутешительные новости. Она встречает их, сидя на постели. Внимательно смотрит, когда они пересекают порог.
– Маленькая леди, - тут же шагает к ней Морган и обнимает ее. И она приникает к нему, как тогда, в загородном отеле в Северной Каролине. Пытаясь найти в его руках утешение от боли и тяжести мыслей.
– Меня ничто не спасло, Морган. Ничто… и никто… Я чуть не убила его, понимаешь?
– Это просто стечение обстоятельств. Только оно! Правда о том, что случилось, это…, - он произносит это каким-то странным тоном, и Мишонн тут же поджимает губы. Бэт читает в напряжении, что установилось в комнате тут же, что и между ними что-то поменялось после того дня. Нет больше той легкости и той теплоты.
– Их настойчивые попытки поговорить с тобой. И то, что сделал Дэрил…
– Не вини его! – тут же произносит Бэт запальчиво.
– Почему? Это только его вина в том, что ты напала на него. Из-за того, что он по-прежнему не может понять. Это глупо!
– Это Дэрил. Он просто… просто он не понимает, что он всегда будет на первом месте для меня. Что это другое… он не понимает. И, Морган… не вини его. Когда он поймет все, то не будет во всем чертовом мире человека, яростнее винящего себя во всем, чем он. И я не хочу, чтобы он это делал. Потому что нормальный человек не будет бросаться с ножом на другого в той ситуации. Все равно не будет бросаться. Это я. Во всем, что случилось, только моя вина… я чудовище…монстр!