Найди меня
Шрифт:
Все, что Дэниел видел, слышал и обонял, говорило, что это самое неестественное место на свете, и у него невольно мелькнула тень сочувствия к узникам, которым предстояло находиться здесь до самой смерти. Жизнь истрачена зря, и это трагично, с какой стороны ни посмотри, тяжело даже думать о вечном заточении в этих стенах.
В облике Фишера до сих пор оставалось нечто профессорское. Он принадлежал к категории людей, которые могут выглядеть одновременно нудными интеллектуалами и опасными психопатами. Дэниелу говорили, что заключенные обращаются
Дэниел сел напротив Фишера, стараясь не показывать волнение, — он наконец оказался в одной комнате с человеком, занимавшим его мысли так много лет. Достав из кармана пачку фруктовой жевательной резинки, он подтолкнул ее через стол. Любимая марка Фишера. По крайней мере, была.
Фишер вскрыл пачку, предложил Дэниелу, который помотал головой, сунул резинку в рот, откинулся на стуле, прикрыв глаза, и принялся с наслаждением жевать. Прошло несколько мгновений, прежде чем он открыл глаза и посмотрел на Дэниела.
— Когда-то я тренировал софтбольную команду девочек. Они любили эту резинку. Запах и вкус переносят меня в прошлое.
В намерения Дэниела вовсе не входило переносить Фишера в прошлое, и это откровение вызвало у него легкую тошноту.
Фишер сразу приступил к делу.
— Спасибо, что пришли.
Он говорил словно на встрече с деловым партнером, или с коллегой за послеобеденным кофе. Только, вместо твидового пиджака или свитера с накладками на локтях, на нем были оранжевый комбинезон и тяжелые наручники на запястьях. Однако его не приковали к полу и не надели поясную цепь, что свидетельствовало об определенном привилегированном положении в тюрьме.
В Калифорнии существовала смертная казнь, что было сюрпризом для многих, считавших штат слишком либеральным для такой меры. Но даже до введения моратория на смертную казнь смертные приговоры приводили в исполнение довольно редко. Последнюю смертельную инъекцию сделали в Сан-Квентине в 2006 году, так что в обозримом будущем Фишер вряд ли покинет этот мир. Скорее всего, он умрет за тюремными стенами своей смертью. Даже будь казни популярнее в «Золотом штате», игла Фишеру не грозит, пока он не расскажет, где скрыл тела жертв. Дэниел всегда считал, что на это он и рассчитывал изначально — спрятанные тела служили ему гарантией.
Многие задаются вопросом, почему Калифорния плодит столько серийных убийц. Штату принадлежала сомнительная честь быть первым в стране по их числу и к тому же родиной многих наиболее известных. Возможно, дело просто в цифрах — Калифорния большой штат, крупнейший по численности населения. Или в сейсмических толчках и тектонических разломах, которые толкают людей к краю на подсознательном уровне. Все это еще более странно, учитывая обилие солнечного света в этом краю счастливых беззаботных людей, каким обычно представляют Калифорнию. Наверное, в менее
— Я надеялся, что приедет Франко, — сказал Фишер.
Франко занимался этим делом с самого начала.
— Он ушел на пенсию, — сообщил Дэниел. — Я принял у него дела.
— Вы больше похожи на начинающего актера, подрабатывающего бариста между пробами на роли второго плана в телесериалах. Сколько вам лет?
Как это бывает в замкнутых пространствах, по комнате распространился сладкий фруктовый аромат жвачки Фишера. Дэниел подумал, что никогда в жизни больше не возьмет в рот жевательную резинку, тем более фруктовую.
— Достаточно. — Он хотел сказать, что старше женщин, которых убивал Фишер, но сдержался.
— Вы не похожи на человека, знающего жизнь или имевшего дело с людьми вроде меня, — сказал Фишер. Типичный нарциссист — из-за отсутствия эмпатии они не могут представить, что на других жизнь влияет так же, как и на них.
— Послушайте, я могу уехать и вернуться через пять лет. К тому времени мы оба станем старше.
Язвительный комментарий сорвался с языка прежде, чем он успел его остановить, и Дэниел мысленно отвесил себе пинка. Он ни в коем случае не хотел терять контакт.
За эти годы Фишер много раз запрашивал свидания с Франко. Они всегда начинались многообещающе: Фишер говорил, что собирается рассказать, где закопал тела, но Франко, детектив старой школы, не соглашался ни на какие его требования. Дэниел, наоборот, был готов на любые уступки, чтобы получить то, что ему нужно. Он слишком долго к этому шел, чтобы упустить свой шанс. И не заблуждался насчет того, кто контролирует ситуацию. Только сам Фишер может ответить на все вопросы, при этом терять ему нечего. Нужно поддерживать разговор любой ценой.
Угол рта Фишера искривился в намеке на мрачную усмешку.
— Считайте это собеседованием. Задам вам несколько вопросов — хочу убедиться, что вам хватит квалификации, чтобы работать со мной.
Дэниел не стал возражать.
— Вас называют Дэн или Дэнни?
— Только моя мать называла меня Дэнни.
— Прошедшее время. Она умерла?
Дэниел взглянул на собеседника: глаза в красных прожилках, лопнувшие сосуды на лице, нездорово-бледная из-за долгих лет взаперти кожа. Не моргнув, он ответил:
— Да.
— Мои соболезнования. Моя мать умерла, когда я был уже здесь, в тюрьме. Это тяжело, когда умирает человек, которого любишь, а ты под замком.
— Не сомневаюсь.
— Они с отцом получили участок земли в пустыне. Мой отец в один прекрасный день исчез, и ей пришлось растить меня в одиночку. Знаете, тогда требовали обрабатывать землю семь лет подряд, а иначе отбирали. Она как-то продержалась.
Интересно, что он, видимо, любил и уважал мать. Из изученных материалов Дэниел знал, что она была хорошей ролевой моделью, но люди часто обманываются, а информации о ней осталось мало.