Найди меня
Шрифт:
— Уберите этот свет от моего лица, — прохрипела Рени; во рту так пересохло, что она едва могла говорить.
Какое нереальное столкновение миров. Хипстеры и то, во что она превратилась. Черепаха, выползшая из пустыни. Казалось, она скиталась тут всю жизнь.
— Какой сегодня день? — спросила она.
— Суббота.
Чуть больше двадцати четырех часов назад мать оставила ее умереть.
— Мы едем из Лас-Вегаса в Пайониртаун. — Парень пояснил, что они играют на разогреве у группы, о которой она никогда не слышала. По его тону она поняла, что это должно
— Помогите встать.
Никто не двинулся.
— Давайте, — сказала девушка.
Двое парней подхватили ее под руки.
— Похоже, она обоссалась.
Вполне возможно.
— Ей нужно в неотложку, — сказала девушка.
Рени не собиралась с нею спорить.
Они разместили ее на заднем сиденье. Боль стала константой бытия, и Рени даже не охнула, когда ее усадили и она ощутила, как в ее теле что-то сдвинулось. Девушка обошла машину и скользнула внутрь, пока Рени и двое парней усаживались впереди. Один из них спросил:
— Это ваша собака?
Она взглянула в окно. Пес со свалявшейся шерстью сидел рядом с машиной и смотрел на них. Она была слишком измотана, чтобы объяснять, поэтому просто кивнула.
Собака устроилась впереди. Водитель простонал:
— От него воняет хуже, чем от нее.
Дверцы захлопнулись, шины провернулись в песке и гравии, они выехали на двухполосную дорогу и, включив дальний свет, понеслись на запад. Громко играла музыка.
Девушка щелкнула крышкой банки какого-то напитка и предложила ей.
Рени не могла прочесть надпись в тусклом свете.
— Энергетик, — сказала девушка и добавила, обращаясь к парням: — Дайте собаке воды.
Подойдет любая жидкость. Рени выпила все.
С переднего сиденья доносилось хлюпанье.
— Я с ним встречалась. — Девушка показала на водителя. — Больше не встречаюсь. Возьмите брауни.
Она протянула контейнер. Рени нащупала печенье пальцами, покрытыми грязью и запекшейся кровью.
— В них травка. Может помочь.
Типичная Калифорния.
Рени откусила. Потом еще. Когда доела, опустила голову на сиденье. Своей цели она не забыла. С закрытыми глазами она властно произнесла, возвращаясь в свою прежнюю фэбээровскую личность:
— Кто-нибудь, отыщите Габби Саттон из Йорба-Линда, позвоните ей и дайте мне телефон.
— Я нашел Джерома Саттона. — Он прочитал адрес.
Муж Габби.
— Позвоните ему.
С переднего сиденья ей передали телефон. Она поднесла его к уху, надеясь услышать голос Габби. Ответил мужчина.
— Мне нужно поговорить с Габби, — сказала Рени, не открывая глаз.
— Ее нет.
— Когда она вернется?
— Она уехала, собиралась попить с кем-то кофе. — В голосе звучало беспокойство. — Должна была вернуться несколько часов назад.
— С кем она встречалась?
— А с кем я говорю? — Понятная осторожность.
— Рени Фишер.
Он издал странный звук.
— Я проверил ее ежедневник. Она поехала в Риверсайд на встречу с вами.
ГЛАВА 48
Через две минуты после приезда Дэниел стал гостем за столиком
Тридцать лет она принимала молодых женщин. Разве кто-то из них пропал? Или он идет по слабому следу тестов, проделанных сумасшедшим ученым, которого даже уже нет в живых? Ничто в собственных расследованиях Дэниела не указывало на участие Розалинды. А если она была замешана, почему Бен ничего не сказал?
Его размышления прервала внезапная перемена общего настроения, люди вокруг начали оборачиваться на какую-то суету в дальнем конце зала.
Официанты пытались остановить кого-то у входа. Дэниел узнал Рени лишь тогда, когда она высвободилась и двинулась по проходу. Первой реакцией было облегчение, что она не пропала. И не погибла. Но облегчение быстро сменилось тревогой. Она пострадала, и, возможно, серьезно.
И у нее были короткие волосы. Почему у нее короткие волосы? Неуместный вопрос, учитывая все происходящее. Но он бы не сразу узнал ее сейчас и с длинными волосами. Она выглядела, как будто выбралась из могилы. На лице и одежде засохла грязь и что-то похожее на запекшуюся кровь. И двигалась она не своим обычным широким шагом. Шаги были медленными и осторожными, все внимание сосредоточено на сцене.
Розалинда замолчала, ее лицо застыло, будто кто-то нажал на паузу в неудачный момент. Дэниел вдруг понял, что звуки отсутствуют. Оглушительный шум плохо спроектированного зала стих. Сзади доносилось позвякивание столового серебра о тарелки, персонал еще продолжал заниматься своими делами, не поднимая голов. Наконец тишина подсказала — что-то не так, и работа прекратилась.
Секунду казалось, что в зале только два живых и дышащих человека. Рени и Розалинда. Все прочие казались вырезанными силуэтами, указателями или людьми, размывшимися, оказавшимися не в фокусе, когда энергия и эмоции матери и дочери столкнулись.
Рени с трудом поднялась на сцену.
Дэниел выхватил телефон и вызвал скорую.
— Я рада… что могу здесь присутствовать, — сказала Рени шепотом, замиравшим на каждом вдохе. Она была выше матери, и ей пришлось нагнуться к микрофону. — Боялась… боялась, что не получится.
Она взяла кусок хрусталя и прочла:
— Розалинда Фишер. Награда за общественную деятельность.
Едва Дэниел оторвался от разговора с оператором 911 и стал пробираться к сцене.
— Дело в том… — Глаза Рени долго оставались закрытыми, и пару раз она цеплялась за подиум, чтобы не упасть. И в то же время она казалась невероятно сильной. — Моя мать намного более многогранная личность, чем вы думаете… и я… Я хочу признать это публично здесь сегодня. — Она остановилась, вдохнула и продолжила: — На этой награде должно быть написано… «Убийца Внутренней Империи»…