Найди свою любовь

Виктор Барбара

Адам не сказал Кори, что ее отец звонил ему вчера из Вашингтона, чтобы договориться о встрече в Нью-Йорке, где он будет проездом. Примерно через час Палмер Виатт появится у него в кабинете. Кори, конечно, знала, что отец должен лететь сегодня в Буэнос-Айрес через Нью-Йорк, но мистер Виатт попросил Сингера ничего не говорить дочери об их встрече. Конечно, Кори знала, что он будет сегодня в Нью-Йорке по пути в Буэнос-Айрес, но ей лучше было не знать об их разговоре. То, что собирался сообщить Адаму Палмер Виатт, наверняка

поможет следствию. Но, видимо, это было что-то такое, что могло сделать его дочь еще более несчастной. Адам согласился — действительно, зачем причинять Кори лишнюю боль. Звонок Палмера Виатта был очень кстати — Адам и сам собирался допросить его.

Сейчас, в ожидании отца, Адам старался поменьше думать о дочери.

13

Палмер Виатт выглядел загорелым и отдохнувшим. Сегодня на нем были брюки цвета хаки, голубая рубашка и синий льняной пиджак, но Палмер выглядел в этом наряде так, словно был одет в смокинг.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал мистер Виатт, пожимая руку Адаму.

— А я рад, что получил возможность поговорить с вами до того, как вы вернетесь в Аргентину, — сказал Адам, жестом приглашая своего гостя сесть на диван. — Хотите кофе?

— Лучше немного воды, — ответил Палмер, окидывая взглядом беспорядок, царящий в кабинете Адама Сингера. Усевшись поудобнее, он сразу перешел к делу. — Надеюсь, мистер Сингер, вы намерены сдержать свое слово и не обсуждать этот разговор с моей дочерью.

Адам принес два бокала и две бутылки минеральной воды, которые достал из небольшого холодильника, стоявшего в углу кабинета, поставил все это на журнальный столик и уселся напротив Палмера.

— Я бы предпочел, чтобы вы предоставили мне это решать… — ответил он.

— Кориандр столько пережила…

— Да, но она намного сильнее, чем вы думаете.

— Думаю, я все же знаю свою дочь лучше, чем вы, мистер Сингер. На ее долю выпало достаточно горя, с которым ей еще предстоит справиться. Мне не хотелось бы усугублять его, заставляя Кори возвращаться в прошлое…

— А что если я пообещаю вам ничего не предпринимать, не посоветовавшись предварительно с вами?

Палмер кивнул.

— Я люблю свою дочь. И нахожусь сейчас в очень сложном положении. Я уже не в первый раз оказываюсь в щекотливом положении, когда речь идет о Кори и ее муже.

— Почему бы вам не начать с самого начала?

Палмер откинулся на спинку дивана.

— Одной из причин, из-за которой, будучи послом, я так стремился сохранить хорошие отношения с хунтой, была возможность обеспечить таким образом безопасность Кори. Однако я не сумел ее уберечь. Это были тяжелые времена для Аргентины, ужасные времена.

— Меня очень удивляет одна вещь: как вам удалось остаться послом в Буэнос-Айресе после того, как сменилось американское правительство.

—

Если предположить, что кто-то из членов правительства может стать незаменимым, то я сделал все, чтобы оказаться именно таким человеком. Я буквально забросал Вашингтон отчетами, из которых ясно следовало, что назначение другого посла нанесет непоправимый ущерб отношениям Америки с хунтой. Во всяком случае, я умел поддерживать диалог…

— Так, значит, вы все-таки хотели остаться не только из-за дочери?

— Ситуация была очень двусмысленной.

— В каком смысле?

— Пока я оставался послом, Кори была в безопасности, а Дэнни, появление которого в ее жизни я никогда не одобрял, защищал ее от монтанерос и постоянной угрозы похищения.

— А вы никогда не думали, что Кори может оказаться замешанной в его дела?

— Я беспокоился бы в любом случае — даже если бы она не связалась с Дэнни Видалом. В то время многие молодые люди мечтали сделать хоть что-нибудь против хунты. Что же касается нашей семьи, то нам гораздо больше, чем хунты, следовало опасаться монтанерос. Им вечно требовались деньги, и они всегда готовы были устроить что-нибудь зрелищное, чтобы взбудоражить общественность и побольше заработать.

— Именно это и привлекло Кори к Дэнни Видалу — он умел устраивать зрелища? — Вопрос этот не давал Адаму покоя уже несколько дней. — Дэнни был старше, к тому же он был очень привлекателен внешне. Возможно, вы знаете: он был профессором в университете Кори и своего рода героем студенческого движения. Юноши ее возраста выглядели по сравнению с Дэнни просто детьми. Дэнни был мужчиной, который не просто говорил о том, как избавиться от хунты, он многое для этого делал.

— Судя по вашим словам, вы с ним не слишком расходились во взглядах.

Палмер едва заметно улыбнулся.

— Когда речь идет о дипломатии, не существует черного и белого цветов… Но я никогда не одобрял методов Дэнни.

— Жестокость?

Палмер кивнул.

— Я жил в постоянном страхе, что кто-нибудь решит убить Дэнни Видала в тот момент, когда рядом с ним будет Кори, и ее тоже случайно убьют.

— А чего вы боитесь сейчас?

— Я пришел сюда не потому, что чего-то боюсь. У меня есть информация о Дэнни Видале, которая, возможно, вам поможет. Видите ли, мистер Сингер, Дэнни Видал — убийца.

— Вы имеете в виду взрыв самолета…

— Нет, это совсем другая история. Я говорю об убийстве, которое он совершил в Аргентине.

— Если вспомнить, чем он там занимался, на его совести должно быть не одно убийство…

— Я говорю об особом преступлении, — последовала пауза. — Дэнни Видал убил консула Соединенных Штатов в Кордове. Человека, который был моим учителем, который уже занимал этот пост в пятьдесят пятом году, когда я в первый раз приехал в Аргентину, будучи зеленым юнцом.