Назад к Мафусаилу
Шрифт:
(одновременно) Супруга посла. О, государь! / Зу. Куда вы?
Наполеон. За полицией. (Проходит мимо Зу, чуть не толкнув ее, и пронзительно свистит в свисток.)
Зу (выхватывает камертон и затягивает). Алло, Голуэй, центральная…
Свистки продолжаются.
Приготовьтесь изолировать… (Пожилому джентльмену, который провожает
Пожилой джентльмен. К смешной статуе толстого старика.
Зу (монотонно, но быстро). Изолируйте памятник Фальстафу {214} , напряжение максимальное. Да, парализуйте…
Свистки обрываются.
Благодарю. (Прячет камертон.)Теперь он не пошевельнет ни одним мускулом, пока я не приду.
Супруга посла. Но он ужасно рассердится. Вы же слышали, как он мне ответил.
Зу. Ну и пусть сердится. Невелика беда.
Дочь (становясь между матерью и Зу). Скажите, пожалуйста, сударыня, чья это статуя? И где купить открытку с видом ее? Она такая смешная. На обратном пути я, конечно, сфотографирую ее сама, но снимки иногда получаются неудачно.
Зу. В храме вам дадут игрушки и картинки на дорогу. А история этой статуи слишком длинна — она вам наскучит. (Чтобы отвязаться, идет мимо дам через двор.)
Супруга (захлебываясь). Уверяю вас, нет!
Дочь (в тон матери). Нам так интересно послушать!
Зу. Чепуха! Тут нечего особенно рассказывать. Тысячу лет тому назад, когда весь мир был заселен вами, недолгожителями, произошла война, получившая название войны за прекращение войн {215} . Через десять лет последовала новая, во время которой не погиб ни один солдат, зато семь европейских столиц были стерты с лица земли. Это была, по-видимому, злая шутка судьбы, ибо государственные деятели, полагавшие, что они благополучно послали на убой десять миллионов простых людей, сами взлетели на воздух вместе со своими семьями и домами, тогда как десять миллионов солдат отсиделись в вырытых ими пещерах. На следующий раз уцелели даже дома, но население, до последнего человека, погибло от удушливых газов. Голодные солдаты, естественно, одичали, и так называемой христианской цивилизации пришел конец. Последний акт ее состоял в том, что государственные деятели, осознав великое патриотическое значение трусости, воздвигли памятник первому ее проповеднику, древнему и очень жирному мудрецу по имени сэр Джон Фальстаф. (Указывает на статую.)Это он и есть.
Пожилой джентльмен (выйдя из-под портика и встав справа от внучки). Боже праведный! И у подножия статуи этого чудовищного труса лежит сейчас туранийский бог войны, беспомощно лопоча что-то невнятное!
Зу. Поделом ему!
Посол (становясь между своей супругой и Зу). Я, конечно, не знаю истории: у современного премьер-министра есть дела поважнее, чем корпеть над книгами. Однако…
Пожилой джентльмен (прерывая его, ободряюще). Вы творите историю, Амброз.
Посол. Может быть, да, а может быть, история сама творит меня. Иной раз газеты так изображают меня, что я с трудом себя узнаю, а ведь их передовицы, по-видимому, представляют собой исторический, как выразились бы вы, документ. Но мне хотелось бы знать, почему война повторилась. И еще — как делаются удушливые газы, о которых упомянули вы, сударыня. Мы были бы очень рады получить эти сведения — они будут нам весьма полезны, если у нас возникнет война с Туранией. Разумеется, я лично сторонник мира и, в принципе, противник гонки вооружения, но мы должны быть впереди, иначе нас уничтожат.
Зу. Вы тоже можете производить газы — пусть только ваши химики найдут способ их изготовления. А тогда вы приметесь за старое и будете душить газами друг друга, пока не останется ни химиков, ни цивилизации. Затем вы начнете все сначала, станете темными полуголодными дикарями и будете драться с помощью бумерангов и отравленных стрел, пока вновь не изобретете взрывчатые вещества и удушливые газы. И все повторится опять, если только у нас не хватит здравого смысла истребить вас и положить конец этой нелепой игре.
Посол (в смятении). Истребить нас?
Пожилой джентльмен. Ну, что я говорил, Амброз? Я же вас предупреждал.
Посол. Но…
Зу (нетерпеливо). Не понимаю, чем занят Зозим. Он должен был прийти сюда и принять вас.
Пожилой джентльмен. Вы имеете в виду того довольно неприятного молодого человека, который изводил меня, когда вы появились на причале?
Зу. Да. Ему предстоит надеть одежду друида, парик и накладную бороду, чтобы произвести впечатление на вас, глупцы. А я буду в пурпурной мантии. Терпеть не могу эту комедию, но вы за нее держитесь, так что ее, видимо, придется разыграть. Подождите, пожалуйста, Зозима здесь. (Поворачивается и хочет войти в храм.)
Посол. Милая леди, стоит ли прибегать к переодеванию и накладной бороде, коль скоро вы заранее объявляете все это шарлатанством?
Зу. Конечно нет, но вы же верите только тому, кто переряжен; вот мы и наряжаемся ради вас. Не мы, а вы сами придумали эту чушь.
Пожилой джентльмен. И после этого вы надеетесь произвести на нас впечатление?
Зу. Не надеюсь, а по опыту знаю, что произведем. Оракул до смерти вас перепугает. (Входит в храм.)
Супруга. Эти люди обращаются с нами так, словно мы грязь у них под ногами. Не понимаю, как ты терпишь это, Амби! Самое лучшее для нас — взять и уехать. Их надо проучить, верно, Этель?