Назад к жизни
Шрифт:
— Ладно, Якимова, — он хлопнул ладонью по столу, откидываясь на кресле. — Похоже, что шанс сдать экзамен хотя бы на три у тебя появился.
На три, так на три.
Я молча кивнула, не переставая улыбаться.
— Я так понимаю, ты довольна тройкой? — все-таки не удержался он от подкола.
— Я радуюсь, что есть шанс сдать следующий экзамен на пять, — я посмотрела в грозовые глаза.
Он улыбнулся. Вопреки его желанию, улыбка получилась…. Добрая.
— Удивительное самомнение, — пробурчал он, но скорее для проформы.
—
Он, чуть прищурив глаза, смотрел на меня внимательно, изучающе. И от его взгляда мурашки пробежали по коже, а во рту резко пересохло.
— Что ты хотела из Германии? — внезапно сухо спросил он. — Шмотки, косметику?
— Что? — я моргнула, опешив от вопроса. — Нет. Совсем нет.
— Что тогда? Мне просто интересно стало, — он скрестил руки на груди, прищурил глаза.
— Полимерную глину, — выдохнула я, понимая, что сейчас придется ответить на примерно тысячу вопросов.
Стоянов удивленно поднял брови.
— Что это вообще такое?
— Это материал, похожий на пластилин. Но после термической обработки он затвердевает, как настоящая глина. Из него делают кукол, украшения, да много чего еще. Мне как-то привозили кусочек — я была в восторге. Но в России этот материал еще не продают…. А в Германии есть фирма Фимо, это производитель глины.
Стоянов смотрел на меня как на спятившую кошку. С каждым моим словом его глаза становились все больше и больше.
— Нда, Якимова, признаюсь, тебе удалось меня удивить. А это бывает редко. Не думал, что ты умеешь… лепить, — растягивая слова, насмешливо прокомментировал он.
Краска бросилась мне в лицо от его слов и интонации. Боясь сказать лишнее, я быстро побросала свои вещи в сумку и рванула прочь из кабинета. Надо же быть такой сволочью, чтобы все-таки довести меня до кипения! Да через 20 лет ты первым будешь восхищаться моими драконами, скотина! За моими вещами очередь выстраивалась на пол года! Да, сейчас я не планировала делать ничего масштабного, очень дорогого, но ведь мастерство — его не забыть! Руки помнят, глаза помнят. Сейчас я могу делать что-то не сложное, маленькое и не дорогое, чтобы начать зарабатывать, начать шлифовать свое искусство намного раньше, чем в прошлой жизни!
Когда-то мы с мужем выжили, благодаря этим драконам. От отчаяния и расстройства, я за ночь смоделировала первого зверя, декорировав его естественными камнями и деревом. Он был не очень складным, но чертовски милым. И был куплен в тот самый день, когда я удосужилась его сфотографировать и выложить в фейсбук. За ним последовали другие, все новые и новые. Муж никогда, ни единого раза не позволил себе посмеяться над моим увлечением, помогал и поддерживал во всем. А после и сам подбирал декор, предлагал идеи и новые материалы, убедил, что я талантлива. За Драконами последовали и более простые украшения из разных материалов — дерева, глины, полудрагоценных камней, стекла.
Со злости я от души пнула по перилам и вскрикнула от боли. Стоянов — не Дима, и никогда им не будет! К черту Михаила, сдам экзамен и забуду про него на ближайшие месяца два. А потом, после третьей сессии, забуду навсегда, как страшный сон. А тренироваться сейчас можно и на обычном пластилине или глине. Ничего страшного, в 2008 году и в России будут продавать то, что мне нужно, тогда и смогу развернуться по полной программе.
Я поморщилась от боли, чувствуя, как распухает ушибленная нога. НЕ хватало еще и травму получить.
Тихо запиликал телефон, пришло сообщение от Анжелики. Она была в университете и предлагала встретиться.
Она ждала меня на площади перед фонтаном, подставляя лицо последним лучам заходящего солнца.
— Привет заучкам! Как твое ничего?
— Ничего… — усмехнулась я, садясь рядом с ней. — Устала немного.
— А что хромаешь? Старикан применяет физическую силу к тем, кто не понимает его предмет?
И снова мне резанул уши ее пренебрежительный тон.
— Я ударилась, Лик. Как твои успехи?
— Провалила первый экзамен, — поделилась она. — Не катастрофа, но неприятно.
— И предсказуемо, — закончила я за нее.
— Да там препод — мудак, — пожаловалась она, — прикинь, он даже мой билет не читал, сразу начал вопросы задавать.
— Скотина, — пробормотала я, — как он мог не посмотреть на списанный билет?
— Ой, да ладно. Нужна мне больно эта история! Ты лучше скажи, как планируешь день рождения праздновать?
— Никак, Лик, у меня вообще горизонт планирования сейчас неделя.
Я вдруг поймала себя на мысли, что мне скучно и неинтересно говорить с Анжеликой. Она что-то болтала о своих планах на мой день рождения, а у меня были совсем иные планы. О чем мы раньше могли болтать по несколько часов? Что обсуждать?
Людей. Вечеринки. Шмотки.
Ровно все то, что сейчас меня интересовало меньше всего.
— Слушай, — я словно издалека услышала ее голос, — а ты не думала…. Ты ведь можешь сказать, что Стоянов приставал к тебе.
— Что? — меня словно током ударило.
— Если ты не сдашь экзамен, ты всегда можешь сказать, что Стоянов приставал к тебе, а ты ему отказала.
Шок от слов подруги лишил меня дара речи.
— Лик, ты в своем уме, вообще? Ты представляешь, к каким последствиям это может привести?
— Подожди, тебе-то какая разница? Или что, пожалела этого старого мудака? Не ты ли мне говорила, что он редкая тварь? Ну если сама боишься, я могу это сделать, не сложно.
— Лика, ты это серьезно? — я действительно не могла поверить, что моя самая близкая подруга способна на такое.