Назад в Эрдберрот
Шрифт:
Допив банку, я бросила ее в кострище к остальному мусору. «Грязнее уже не будет», – подумала я в ответ на маленький укол совести, смахнула какой-то веткой останки жертв со стола, спрятала обратно в рюкзак вторую банку, молоток и зажигалку и отправилась восвояси. Поминки состоялись, даже пива мне уже больше не хотелось. Начался процесс излечения души.
Через неделю я удобрила почву, в которой уже зародилось исцеление и успокоение. Мы с подругой отправились в боулинг. Так шикарно, как в тот раз, я, наверное, никогда ни до того, ни после не играла. Я выбивала страйки один за другим. Думаю, все потому, что каждый раз перед броском я представляла, как целюсь в какую-то часть Лё, и вроде даже шипела что-то сквозь зубы вроде: «А вот сейчас получи по шее», или «А теперь тебе прилетит в голову», или «А ну-ка я
* * *
Конечно, такого, чтобы все как рукой сняло, не произошло. Поныло еще сердечко какое-то время. Но я улетела отдыхать в чудесное место на море. По возвращении купила велосипед. А еще через несколько месяцев завела кота.
Познакомились мы с ним в интернете. Наконец-то я там кого-то нормального нашла! Правда, кота, но тем не менее. Вообще, я очень хотела взять котенка с улицы, подобрать какого-нибудь несчастного. Но если раньше такие бедолаги мне встречались, то когда искать стала целенаправленно, они куда-то попрятались. Тогда я обратилась в кошачий приют. Нашла на специальном форуме серенького котейку с донельзя хитрой мордочкой и созвонилась с куратором. Котика спасли из подвала вместе с братишками и мамой-кошкой. Я ездила за ним через всю Москву, как будто специально из самой дальней точки Северо-Востока в самую дальнюю точку Юго-Запада. С «Бабушкинской» в «Ясенево». Всю обратную дорогу он пищал и толкался в переноске, был напуган и недоволен. Но когда я вошла в квартиру, села на корточки и открыла переноску, он на полусогнутых лапках выполз на ковер в прихожей и тут же обнял мою коленку и замурчал. Наверное, понял, что это его дом.
В приюте его назвали Алекс, но я решила его обозвать по-своему. Только имена к нему почему-то никакие не привязывались. Я перепробовала и Мураша, и Гаррета, и какие-то другие более кошачие, и Алекса в конце концов. Но в итоге он стал зваться просто Кот.
Он быстро вытянулся в длинного стройного подростка с таким же длинным и тонким хвостом. И так же быстро он освоился и стал наглым. А еще невероятно ласковым, приставучим и смешным. И особенным: он был абсолютно равнодушен к коробкам и до безумия боялся шуршащих пакетов.
Загадка с пакетами разгадывалась легко. Еще мелким он пару раз, играя с таким пакетом, нечаянно продевал голову в ручку и, удирая от шуршащего за спиной пакета, в ужасе носился по квартире, сшибая все вокруг. С огромным трудом мне удавалось его поймать, такой скорости я еще не видела. После этого все пакеты с ручками были изолированы, или же у них были отрезаны ручки. А у Кота выработалась стойкая неприязнь к этим замечательным кошачьим игрушкам. Зато теперь шуршащий пакетик используется как средство предупреждения, если Кот, к примеру, собирается сделать что-то нехорошее и хулиганское, а надо сказать, он собирается так поступить довольно часто.
Еще одна особенность Кота в том, что он очень лояльно относится к воде. В ванной он, правда, не плавает, но под струйку из крана лезет. А еще он очень любит топить (или мыть, я так и не поняла) свои игрушки в миске с водой, и, кстати, не только игрушки. Например, я один раз засекла, как он спрыгивает с письменного стола с моими наручными часами в зубах и несет их к миске. Часы и другие подходящие для утопления вещи теперь прячутся в недоступные места.
И периодически ему обязательно надо на ручки. Вот тут надо бросить все дела или отставить тарелку с едой и пустить кота на коленки, чтобы он потоптался, а потом полез выше, на плечо, к лицу. Он долго будет сидеть рядом и бодаться, трогать плечо лапкой и тихонечко и жалостливо произносить свое «мя», пока ты так не сделаешь. Потом заберется, куда планировал, громко помурчит, а затем вдруг внезапно, словно ему резко ты надоела, Кот спрыгнет и уйдет по своим делам.
* * *
В пространных описаниях своей разнесчастной любви я совсем забыла упомянуть о новой работе, куда я устроилась после шестилетнего пребывания в нашем крошечном болотце со странностями. Не скажу, чтобы на новом месте было что-то выдающееся и заслуживающее особого внимания. Народу было довольно много, и если у кого-то и были странности,
Правда, в самом начале именно меня и посчитали за странную. Точнее так решила одна из коллег, с которой, впрочем, мы потом сдружились. Я имею такую привычку, как составлять список продуктов, если планирую поход в магазин. И так как эти продукты приходили мне в голову иногда в течение рабочего дня, то я брала из стопки бумажный квадратик и записывала все, чтобы не забыть. Бумажонку я потом складывала и засовывала в карман джинсов. Моя будущая подруга с любопытством наблюдала за мной, как за новенькой, и мои махинации с бумажкой почему-то у нее вызвали какие-то странные мысли. Ей представилось, что я чуть ли не ведьма, которая записывает что-то вроде заклинаний или проклятий, когда мне что-то не нравится. Она в ту пору была беременна, и я прощаю ей тот бред, что роился у нее в голове насчет меня. Тем более, потом еще выяснилось, что она не видела, как я засовываю их в карман. Она думала, что я пишу, сразу комкаю и выбрасываю. Ну, в подобных действиях и впрямь, наверное, могло быть что-то настораживающее.
Может, я кому-то еще показалась странноватой, больше мне в этом никто не признался. А в общем, ничего тут такого нет. Не зря существует такое выражение: «Каждый из нас – чей-то странный коллега по работе». Обожаю эту фразу.
Зато была у нас барышня по имени Маша Стручкова, не столько странная, сколько раздражающая. Причем раздражала она, честное слово, не только меня. Это была очень высокая и худая, стриженная под каре блондинка. Перемещаясь по нашему кабинету, она ручки всегда держала перед собой согнутыми в локтях и со свешенными ладонями. И от этого ее руки напоминали лапки крыс, которые шли в воду за дудочкой Нильса в мультфильме «Заколдованный мальчик». Поэтому иногда за глаза мы ее так и называли, Крыса. Она, в общем-то, была неплохая. И я даже допускаю мысль, что если бы мы встретились где-то вне работы, то могли бы подружиться. Но вот во время рабочего процесса она бесила, работать с ней было некомфортно, а еще очень нервировали ее дурацкие словечки, которые она сама выдумывала и постоянно произносила умильным полудетским голоском. А если учесть, что барышне было за сорок и ростом она была выше меня на голову, то выглядело это как-то не очень. В самом начале, когда она к нам только пришла, она называла сама себя Лапуля, причем говорила о себе в третьем лице. Например, Лапуля пойдет на обед, Лапуля хочет покурить. Мы просто тихо ржали, но одна из наших девиц, с которой «Лапуля» умудрилась подружиться, не выдержала и сказала ей, чтобы больше она это слово не слышала. К нашему удивлению, Стручкова послушалась. Но у нее был целый арсенал других замечательных слов. Когда она складывала куда-то документы, она называла это «гн'eздить» с ударением на первый слог. А если, напротив, разбирала документы, то это звучало так:
– Коп'oшу кучку! – с ударением на второй слог.
Еще она любила часто употреблять омерзительное слово «печалька». Но все-таки в основном свои глупые фразочки и словечки Маша придумывала сама, заведомо зная, что они неправильные. Так она своеобразно кокетничала. И, конечно, ни в какое сравнение это не шло с перлами моей бывшей главной бухгалтерши Ани Собакиной с предыдущего места работы. Среди оговорочек той я специально записала такие как «пневмоническая машинка», это вместо «пневматической», которую мы продавали. Потом, по ее словам, она как-то после вечеринки подвозила до дома подвыпившую «нерентабельную» сестру. Надеюсь, вы поняли, что она имела в виду «нетранспортабельную». А однажды ляпнула, что ничего не меняется в доме Обломовых. «Лапуля» Стручкова все-таки этим не страдала.
Тем не менее бывали и забавные ситуации, связанные с ней. Как-то в очередной раз мы с коллегами из нашего кабинета, и со Стручковой в том числе, пришли в нашу небольшую офисную кухню-столовую на обед. У нас там имелось четыре обеденных стола, кофемашина, две микроволновки, тостер и аж два холодильника. Кухня была светлая за счет двух огромных окон, располагавшихся рядом. Под каждым из окон находилась отопительная батарея.
На одной из батарей сушилась какая-то темная тряпка, похожая на панталоны. Я пригляделась и обмерла. Действительно, панталоны.