Назад, в пионерское лето
Шрифт:
— Дед, ты же воспринимаешь меня всерьез? — аккуратно начала она.
— В чем вопрос? — приподнял седые брови Кирилл Альбертович. Хождений вокруг да около он не любил.
— Ну, скажем, если я расскажу тебе что-то, на первый взгляд совершенно невероятное, ты ведь не решишь, что я маленькая дурочка, готовая сходу поверить в любую чепуха?
— Так я точно не решу, — подтвердил дед. — Ибо знаю тебя как рассудительную, умную, весьма эрудированную для своих лет девочку.
— Тогда слушай. У нас тут в отряде есть один мальчик. Очень необычный… — Инга
— Пока не вижу ничего невероятного, — охотно воспользовался паузой Кирилл Альбертович. — В твоем возрасте уже действительно пора интересоваться мальчиками! — тепло улыбнулся он внучке.
— Дело не в этом, — мотнула головой девочка. — То есть, может, и в этом тоже, но главное — другое! Несколько дней назад я случайно стала свидетельницей одного разговора…
* * *
— Это у них могла быть какая-то игра, — предположил дед, внимательно выслушав историю внучки.
— Яне тогда было точно не до игр! — заметила на это Инга. — А Андрей… Он так с ней говорил… Так не претворяются!
— И ты делаешь вывод, что эти двое ребят — пришельцы из будущего? — скептически прищурился Кирилл Альбертович.
— Я пока не делаю никаких выводов. Но что ты скажешь на это? — девочка достала из кармана обрывок бумажного листа и продемонстрировала деду. — Это писал Андрей — в самом начале смены. — Он потерял, а я нашла. Хотела вернуть, да забыла. Тут было гораздо больше, но мне как-то понадобилась бумажка, и я оторвала половину, это-то случайно сохранилось. Видишь даты? 14 июня, 15 июня, 23 июня. Еще 17-е упомянуто. Две из них уже прошли. Про 15-е и Рембрандта ничего пока не знаю, а про 14-е — про палестинцев — по телевизору говорили! Я вчера вечером в душ бегала, в административный корпус — срочно нужно было, меня Марина даже с фильма отпустила — а там наверху в холле телевизор стоит, как раз программа «Время» шла. И в ней рассказывали про захват этого самолета!
— Ну-ка, ну-ка… — взяв бумагу из ее рук, дед поднес текст ближе к глазам. — Когда, ты говоришь, это было написано?
— Второго или третьего июня, точно не помню. Но где-то там!
— Интересно… — пробормотал Кирилл Альбертович.
— О чем я тебе и говорю!
— Про «Данаю» в Эрмитаже — тоже правда, — заметил, помолчав, дед. — Об этом еще широко не сообщали, но мне утром звонил один мой бывший ученик, поделился новостью. Какой-то псих облил картину кислотой и полоснул ножом. Вот только твой мальчик никак не мог об этом знать — ни сегодня, ни уж, тем более, в начале смены!
— Но он знал! — торжествующее воскликнула Инга.
— Не обязательно. Возможно, ткнул пальцем в небо — и угадал. Так бывает.
— С самолетом тоже?
— Даже два раза могут оказаться простым совпадением, — веско заметил Кирилл Альбертович.
— А когда наберется три?
— Вот когда наберется — тогда и будем думать…
— Ждать осталось недолго: тут написано, что завтра, 17-го, палестинцы отпустят заложников! А 23-го — разобьется индийский
— Действительно жаль, — согласился дед. — Не возражаешь, если я эту бумажку заберу себе?
— Для того я тебе ее и принесла.
— Прекрасно, — Кирилл Альбертович спрятал мятый клочок во внутренний карман пиджака. — Надеюсь, ты ни с кем больше это не обсуждала? — уточнил он затем у внучки.
— Нет, кончено — тебя ждала.
— Умница, — запустив пятерню в ее русую шевелюру — как делал это, сколько Инга себя помнила — дед растрепал ей волосы.
— Ну вот, теперь я буду вся лохматая, — рассмеялась девочка.
Вместо ответа Кирилл Альбертович достал из другого кармана расческу и протянул ее Инге.
Некоторые задачи — вроде приведения в порядок прически — можно решить просто и быстро. Над тем, как подступиться к другим, менее тривиальным — следовало хорошенько подумать, и уж точно не стоило тут пороть горячку — сперва требовалось понять, действительно ли есть над чем работать.
15. Урок
Юг Московской области, 17 июня 1985 года
Наутро моя тренировка с Игониным снова едва не сорвалась: выяснилось, что к завтрашнему дню нашему отряду предстоит подготовить для местных октябрят какой-то детский спектакль, и меня настойчиво пытались привлечь к процессу, причем снова в роли негра — типа, уже есть опыт. На выручку мне нежданно пришел Михеев: Ант не только сам вызвался перекраситься в чернокожего (должно быть, лишнюю звездочку звену решил урвать), но и «миньонов» своих с собой привел — видимо, чтобы одному не так обидно было отдуваться. Таким образом актерский состав оказался благополучно укомплектован, и я таки смог отправиться по каратистским делам.
Собственно, идти мне было недалеко: Васек со своей Юлей ждал меня на полянке шагах в ста от клуба, где наши сейчас репетировали вышеупомянутый спектакль. Игонин был в спортивных штанах и майке с эмблемой «Динамо», а вот подруга его сподобилась явиться на тренировку в плиссированной юбочке и легкомысленном топике. Гм!..
— Ну и как ты собираешься в этом заниматься? — сходу указал я на ее совершенно неуместный наряд.
— А что такого? — захлопала глазами девочка.
— Да ничего, — хмыкнул я. — Просто нужно будет ноги задирать — готова к такому?
— А я тебе говорил! — с укором заметил подруге бугай.
— Сам же просил, чтобы никто ничего не заподозрил! — капризно парировала та. — Нарядись я после завтрака в треники — пол-отряда бы сразу просекло, что тут что-то нечисто!
— Это так, — повернувшись ко мне, виновато развел руками Васек. — Купальник бы хоть вниз поддела! — хмуро бросил он затем Юле.
— Так чемоданная была закрыта — а кто меня торопил?!
— Ладно, разберемся по ходу пьесы, — остановил я их перепалку. — А сейчас давайте-ка к делу!