Названная женой
Шрифт:
Вышивка, драгоценные камни, дополняющие платье царевича… Пожалуй, сама Гвенн не выбрала бы наряда лучше.
Да Нис сам будто сияет изнутри и смотрится очень благородно, достойным сыном Айджиана, пусть и рождённым когда-то на суше. И он таким является, в отличие от многих и многих ши с королевской кровью.
А как выглядит она? Нечёсаная со сна, ненакрашенная, неумытая! Хотя, наверное, умытая, раз вокруг вода. И ловкие рыбки, кажется, уже приплывали.
Какая на ней одежда? Что-то столь тонкое и шелковистое, что почти не ощущается. Гвенн
— Почему? — привычно упрямо произнёс её муж, опустив голову так, что на Гвенн уставились витые рога.
Она опять произнесла вслух то, что подумала.
Почему? Почему она все время не сдерживается с супругом, вот это — почему.
— Выйдите все, — приказал царевич.
Лайхан выплыла первой, поманив за собой новоявленную охрану.
Стражи вышли, плотно закрыв за собой двери.
— Ты прекрасна. Волосы черны и блестящи, кожа белоснежна, а глаза — словно льдинки в северном море.
И как понял, что её беспокоит?
Гвенн успела рассердиться на себя из-за того, что вновь потеряла дар речи, а Нис тем временем отодвинул широкий рукав её легкого платья и дотронулся губами до запястья. Огладил ладонью до локтя и обратно, затем, не спуская с Гвенн тёмно-зелёного бархатного взгляда, принялся целовать её руку — от запястья всё выше и выше. Вернулся к ладони, словно не замечая, как трепещет Гвенн, прижал её руку к своей щеке и замер, вглядываясь в лицо.
— Сегодня День благословения воды. Отец хочет, чтобы я присутствовал, но ты ещё слишком слаба, и я решил, что…
— Что?! — с Гвенн слетела вся томность. — Сегодня? Когда?
— Вечером.
— Вечером, Нис, — приподнялась на локте Гвенн, покидая благословенную поддержку подушек, — вечером я буду готова.
Приподнялась с трудом, что не осталось незамеченным для царевича. Он вздохнул глубоко.
— Ты запретишь мне? — вырвалось слишком резко. Гвенн прикусила губу от волнения.
— Как своей жене? Мог бы.
Опять провёл ладонями по её плечам, забавно и непривычно охватывая пальцами — словно беря в кольцо. Подхватил одной рукой под спину, а другой — под затылок, так, что стало уютно и спокойно. И когда Гвенн, зажмурившись, потянулась губами, поцеловал тоже необычно — в подбородок. Потом оторвался и прошептал, пряча улыбку в зелёных глазах.
— Но не хочу.
— Правда не хочешь? — промурлыкала царевна.
— А ты правда хочешь узнать это, Гвенни? — голос стал хриплым, низким, тягучим, как айстром.
Он путал, подавлял, и царевне захотелось то ли шагнуть вперёд и ощутить эту негу, то ли отодвинуться, скинуть с себя этот морок.
— Что я могу узнать нового, Нис? — небрежно повела она плечом.
— То же, что и я. Как оно бывает, когда делишь не только ночь, но и жизнь. Когда, просыпаясь утром, не торопишься уйти. Когда доверяешь. Ты доверяешь мне, Гвенни? Хотя ты, наверное, слишком слаба для разговора.
Этот хитрец слишком ловко вёл допрос, забравшись под её рубашку. Да ещё подначивал, упирая
— Двое стражей за дверями тебя не смущают? — метнула Гвенн томный взгляд сквозь опущенные ресницы, окончательно откинув голову на поддерживающее её плечо. — Я, знаешь ли, не привыкла сдерживаться.
Нис вздохнул, словно мысли об опыте жены были ему неприятны. Однако поглаживать не перестал.
Зрачки его сузились, обнажив ясный, золотистый цвет радужки, бархатно-тёмный лишь по краю.
— …значит, доверяешь, — всё тем же невыносимо низким голосом подытожил он, не спрашивая, утверждая, пока Гвенн откровенно любовалась его лицом и вздрагивала от ласки пальцев, вычерчивающих овалы на её животе.
На что это она согласилась?
— Что до стражи… в Чёрном замке её столько, словно волки постоянно с кем-то воюют. Тебе не привыкать. А двери я запечатал, Гвенни. Могу я просто поговорить со своей женой?
— Что ты хочешь узнать, Нис? Ах… — это было слишком. Слишком приятно, слишком непривычно для Гвенн, привыкшей быть первой, ведущей во всём, даже в постели. А эта невозможная, томительная нежность Ниса…
— Нет-нет, — поймал он её руку и отвёл за спину, — помни, ты доверяешь!
Завязал рубашку на запястьях Гвенн.
— Тшш…
Он то прикасался кончиками пальцев, то гладил всей ладонью, выискивая наиболее чувствительные места. Нежил грудь так, как ей бы хотелось, покусывал сосок… Тело предательски отзывалось желанием, и протяжный вздох был уже не наигранным. Гвенн желала поддаться и одновременно убежать, и когда рука Ниса скользнула между её ног, хватило мига, чтобы волны раскалённого наслаждения окатили её, а губы Ниса — поймали крик…
— Ты специально меня вымотал, чтобы я не встала! — вознегодовала смущённая Гвенн, придя в себя и возвращая рубашку на место. — Это всё моя слабость!
— Хотел бы, но не думаю, что это тебя удержит, моя жемчужина, — по-прежнему спокойно ответил Нис. — Так что, если Лайхан разрешит, то вечером я вновь буду здесь.
Мурашки ещё пробегали по телу, а голова была восхитительно пустой.
— Лайхан?
— Она — лекарь не в первом поколении. Ты знаешь, лечить сложнее всего. Наш разговор меня устроил, а теперь я, пожалуй, пойду. Дела, знаешь ли. Порублю кого-нибудь в морскую капусту или упаду в ледяную ванну.
Переложил Гвенн обратно в постель, поцеловал руку и вышел, оставив царевну в недоумении.
Нис обласкал её до звона в ушах, но не взял. Потому что она не просила? Или потому, что она только пришла в себя? Волки знают толк в любви, но по большей части пропускают предварительные ласки. Как поняла сейчас Гвенн, опустошённо разглядывая переливающуюся мозаику на потолке, совершенно напрасно. Но поняла не только это. Нис не думал о себе, он хотел доставить удовольствие именно ей. И подловил её в тот момент, когда она запереживала, жив ли её супруг, внезапно и до жути испугавшись за него. И все эти разговоры о доверии… Нет, он просто изощрённо поиздевался над ней!